— Да нет пока, — Юлькин голосок был едва различим. — Времени не хватает, дети болеют, денег нет…

Кажется, ее завораживали чужая жизнь и пустые квартиры, где все еще жили будто бы призрачные, криво вырезанные из памяти образы мебели и забегающих на чай соседок, а теперь состоящие из одних лишь голых стен. Юлька боялась, жадно расспрашивала и тут же находила тысячу причин, почему не может даже попробовать.

— Официантка! — рявкнули из дальнего полутемного угла с такой ненавистью, что Юлька сжалась в комок. Галка подхватила блокнот с барной стойки и направилась к очередному любезному посетителю. Днем кафе работало как кулинария, сюда забредали неспешные, будто бы уже давно усопшие бабульки, забегали студенты или мамаши с выводками детей. Голые локти липли к клеенчатым скатертям, под ногами хрустели сухие картофельные ломтики, а мутно-пыльные окна слепо таращились на улицу. Только вот Галка чувствовала себя здесь нужной, Галка зарабатывала здесь небольшие, но деньги, могла поболтать с Юлькой по душам… Тут ей было почти хорошо.

За столиком сидели трое, вокруг — сизое облако табачного дыма и перегара. Все три были женщинами, немолодыми и ярко накрашенными, с нитками жемчуга на морщинистых шеях, жирно блестящими алыми губами и скомканными веками в синих тенях. Пьяные, конечно, но тут других и не бывает. Они были похожи на бухгалтерш или кадровщиц, и с первого взгляда заметно было, как им здесь неуютно и непривычно, как лениво они поддевают кольца лука в тарелках и морщатся от музыки.

— Я вас слушаю.

— Сколько можно-то?! Ты сюда работать пришла или…

— Аня, — поморщилась соседняя дамочка. — Креветок нам, тигровых. С лимоном.

— У нас такого нет. Принести вам меню?

Музыка затихла, раздался вскрик, и вязкая тишина, прямо как в квартире у Анны Ильиничны, отовсюду хлынула на Галку. Она стояла над столиками, над этими тетками, которые явно готовили новый возмущенный залп, и чувствовала, как снова давит в желудке.

— Креветок нет? — хищно переспросила первая, и глаза ее вспыхнули прожекторами. — А что у вас есть-то вообще, в этом клоповнике?

— Бифштексы из единорогов, — улыбнулась ей Галка. — И салмандры в собственном соку.

Снова загрохотало, мигнуло, ожило. Тетка потяжелела лицом.

— Это шутка или что?..

— Это помощь дорогим клиентам. Нет креветок, говорю. Будете что-то брать?

— Ротик прикрой. Или язык слишком длинный, не помещается?

Сколько раз Галке обещали переломать руки? Сколько раз поджидали на улице, чтобы избить или пообщаться, а она сидела за барной стойкой, пока повара не вымоют и не сдадут кухню новой смене. И били, бывало, и щипали до черных синяков, и просто орали — таких больше всего. Галка не вслушивалась в пьяные угрозы.

— Язык нормальный, рот тоже. Жду ваш заказ.

— Ты не хами тут! — взвизгнула третья, тощенькая и костлявая, с торчащими из глубокого выреза реберными дугами под синеватой кожей. — Я таких, как ты, сопливок, по школам в узел завязываю, чтобы мне плесень всякая в забегаловках…

Галка улыбнулась еще шире: ничего себе, уважаемые педагоги, ученые дамы. Да, таких к ним давно не забредало, эти брезговали обычно. Отчаяние? Последняя попытка найти мужские штаны и обрести то самое загадочное женское счастье? Или просто хотят почувствовать себя выше всех обитателей любимой Галкиной рыгаловки?..

— Дамы, ни мне, ни вам проблемы не нужны. Давайте вы сделаете заказ, а я принесу его максимально быстро, хорошо?