— Мать твою! — а потом посмотрела на меня, широко раскрыв глаза: — Он его съел! Он огромный, Сол! Найди еще червяка!

Впервые с тех пор, как мы тут оказались, я пожалела, что у меня нет телефона. Я хотела бы снять, как она сидит на корточках на камне, вокруг нее гладкая вода, светит солнце, а она улыбается и выглядит абсолютно счастливой. Я решила запомнить эту картинку на случай, если такого больше не будет. Солнце било ей прямо в лицо.

— Круто тут! — воскликнула она.

— Ага, — подтвердила я, прыгнула на траву и принялась ковырять кочки в поисках червей. Это заняло лет сто. Наконец я нашла под камнем плоского красноватого червяка непонятно какого вида. По камушкам я дошла до Пеппы. Она сделала вид, что теперь типа опытная, взяла у меня червяка и сказала нараспев:

— Просто берешь его, вот так свешиваешь в воду и ждешь, пока рыба заметит его хвост…

— А рыба полосатая или в пятнах? — спросила я.

— В пятнышко. Золотая и большие красные пятна. Это кто?

— Озерная форель, — объяснила я.

— Ее можно есть?

— Ага. И ловить на удочку.

— Надо было взять удочку. Почему она ест блесны?

— Она не ест, а просто принимает их за дичь.

— Но они же железные!

— Ага, но они блестят и выглядят в воде как маленькие рыбки.

Она уставилась на меня:

— Ни фига себе, ты вообще все на свете знаешь.

— Ну да, — ответила я.

Но большая форель не вернулась, так что мы выкинули червяка в воду и увидели, как маленький окунь бросился и схватил его. Место для рыбалки было хорошее, и я решила утром вернуться сюда с удочкой.

Мы полезли обратно по склону под лучами солнца. Пеппа шла медленно, пока мы не поднялись до просвета в папоротниках, где росла особенно густая и зеленая трава, — там мы поставили силки. Два кролика выскочили прямо у нас из-под ног и бросились к норам, и Пеппа понеслась за ними. Я смотрела, как она скачет в папоротниках за кроликами. Перед ней мчались два коричневых пятна с ярко-белыми задницами.

И тут Пеппа остановилась и закричала, что в силки попался кролик.