— Тебя, наверное, всегда интересовало, как именно я это делаю, — с усмешкой Кей сделал новый надрез неподалеку от первого, точно так же максимально распределяя кровь по ткани. — Можешь понаблюдать, радуйся.
Следующий раз лезвие коснулось рубашки, а затем уже и кожи, на предплечье. Кей работал неторопливо и сосредоточенно, явно получая удовольствие от процесса. Мальс напряженно молчал, ожидая продолжения. Наконец весь правый рукав стал красным, и Бьюкенен изящно взмахнул ладонью. Зашипело с большей силой.
— Как можешь заметить, все аккуратно обрабатывается, не оставляя никаких следов, и даже одежда остается в итоге целой — прокомментировал он. — Трудоемко, да, но мне это приятно. Люблю следовать традициям.
Кей неторопливо обошел Хора и занялся перекрашиванием одежды сзади. В какой-то момент он наклонился к пленнику так, что чуть не касался губами его уха, и совсем тихо с усмешкой произнес:
— Сейчас будет ещё одно прояснение обстоятельств, готовься. Ты думал, я устраиваю вандализм с телами… О-о, если б все было так просто! Нет, на деле этот процесс выглядит куда интереснее, и скоро ты в этом убедишься.
Как Хор ни пытался держать себя в руках, но по спине от этого доверительного шепота невольно пробежала дрожь. Одно дело — умереть за миг от вытягивания магии, другое — терпеть неторопливое разрезание на кусочки.
— Я надеюсь, ты не забываешь и про то, что шуметь тебе категорически нельзя, — вкрадчиво зашептал Бьюкенен уже в другое ухо. — Если закричишь — что ж, сократишь мне удовольствие, но заодно и жизнь своей женушке. Мы оба заинтересованы в том, чтобы ты терпел так тихо, как только можешь. И приготовься. Сейчас будет больно.
На минуту наступила полная тишина. Кей, нарочно выжидая, не двигался, а затем прозвучал быстрый шорох, и спину пронзила боль. Хор стиснул зубы, изо всех сил сдерживая себя, чтобы из горла не вырвалось ни единого звука. Хлынула пульсирующая боль, заглушив все остальные ощущения, он бессознательно выгнулся всем телом, рвясь из плотно держащих веревок, делая крошечные вдохи и выдохи. В ушах бесновался ураганный шум, перед глазами багровело, и хлопали крыльями птицы, мчась в грозовое небо, а им ломало крылья, совсем как ему.
— Все хорошо, все хорошо, — прорвался сквозь все это насмешливый шепот Кея. — Я закончил и, разумеется, подчистил за собой все пути.
Хор вернулся в реальный мир, но кабинет и бледное лицо Бьюкенена все равно виделись ему с красноватым оттенком. Боль постепенно утихала, хотя ног он не чувствовал совсем. Челюсти свело, и только раза с третьего Мальс смог их разжать, наконец-то с облегчением делая глубокий вдох. И сразу же огнем хлестнуло по всей груди одновременно с жутким испугом: он подумал, что сейчас закричит и погубит Раль, и снова стиснул зубы, едва осознавая, что происходит на самом деле. Опять кричали и бились птицы.
Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем Хор полностью оправился от этого и смог видеть и слышать. Ноги по-прежнему не чувствовались, а во рту стало солоно от крови: он прокусил язык, не заметив.
— Тише, тише, — Бьюкенен улыбался. Он продолжал неспешно делать мелкие надрезы уже на левой руке Мальса, перекрашивая рубашку. — Как видишь, все прошло прекрасно.
Хор делал короткие вдохи и морщился от отголосков боли, пульсирующих по всему телу, кроме словно бы отсутствовавших ног. Совсем рядом плескался черный омут, и мысли мечтали в него провалиться, чтобы раз — и все, никаких беспокойств, никакой боли. Раль… Раль… Только бы с ней ничего не случилось — и скорее бы все закончилось!
Кей не торопился. Закончив с рукавом, он принялся обрабатывать рубашку на груди, с какой-то любовной аккуратностью производя все эти бессмысленные действия.
— У вас хорошее зрение, Мальс Эссентессер? — внезапно поинтересовался Бьюкенен Аймалдэн. — Как врач вижу: хорошее. Ничего, сейчас будет плохим.
Багряный от крови скальпель вошел прямо в глаз, и в нестерпимой боли утонуло все.
========== Глава 5. Свершившееся ==========
Раль проснулась от странного ощущения, словно бы все тело зудело от странного раздражителя. В любом случае, ничего подобного она ни разу ещё не испытывала. В памяти всплыла свадьба, поцелуй Хора и беснующаяся магия в зале особняка Мистералей. Адилунд осторожно потрогала правую руку: та побаливала, красуясь ярким синяком, но в целом слушалась.
Спальня была явно мужская, а на стуле висела знакомая жилетка. Раль мечтательно улыбнулась, осознав, что она и впрямь жена Мальса Эссентессера. После того, как счастье их семьи разрушил Кей, оказалось, что можно испытать счастье, создав новую семью. Адилунд все эти три года по-особенному относилась к Хору, но лишь вчера с необычайной ясностью поняла, что это нечто большее, чем просто дружба: поняла, когда их губы встретились. Один этот поцелуй заставлял душу цвести. Когда началось столпотворение, Раль нисколько не боялась и только прижималась крепче к мужу, снова и снова вспоминая тот прекрасный момент.
Сейчас она чувствовала себя полностью проснувшейся, а странное ощущение требовало, чтобы его причину немедленно выяснили. Адилунд поднялась с постели, оправила смявшееся белое платье Юнари, ставшее вчера из просто выходного свадебным, и осторожно двинулась к выходу, стараясь неслышно ступать босыми ногами по каменному полу. Была все ещё глубокая ночь, и в особняке Эссентессеров — а скорее всего, находилась она именно там — все спали, хотя Хор мог и бодрствовать над очередной задачкой, загаданной Кеем.