К нам подошел начальник разведки, сказал, что не знает где нужно летать и для того чтобы полетать, нужно еще час ехать к линии фронта. Что вечером приедет командующий и только тогда что-то станет ясно. «Админ» ответил, что наши беспилотники летают только днем, а световой день заканчивается и, когда закончатся все совещания, будет темно и летать мы не сможем.
— Зачем вы тогда приехали? — спросил начальник разведки.
— Ну вы же в армии не первый год. Приказали и мы поехали, — ответил «Админ».
— Да, я понимаю, — покачал головой начальник.
Наша миссия подошла к концу, весь день мы кого-то ждали и с кем-то встречались, намотали больше четырехсот километров.
И все без толку.
Всю дорогу назад мы смеялись, подшучивая над организацией в армии. К «Скифу» обратились за помощью — он помог, предоставил расчет БПЛА. А дальше нам попадались люди абсолютно не заинтересованные в результате. Такое впечатление, что результат был нужен одному только генералу.
Однако не может же генерал целый день контролировать, что делает расчет БПЛА…
Когда мы выехали в места, где ловила связь, отзвонились с докладом загадочному начальнику. Задача выполнена! Все остались довольны.
Казалось бы, нужно из точки «А» приехать в точку «Б». Что может быть проще? Но только не в армии. Американские военные любят давать пафосные названия для своих военных операций, и мы с «Админом» подумали, как бы в штабе НАТО озаглавили нашу сегодняшнюю миссию.
Операция «Сложные схемы», предположил я.
Командный пункт батальона или, как говорил «Питон» — ВПУ, — теперь находился в ангаре, сразу за селом Кали-ново. Именно в этом ангаре погиб «Борец». Сейчас тут пряталась техника и личный состав 102-го полка. Также можно было увидеть брошенные хохлами «Хамви», ЗУшку, большое количество различного БК. В соседнем помещении, спрятанном за красивыми елочками, вероятно, раньше был какой-то офис, а затем штаб одного из подразделений 36-й бригады морской пехоты ВСУ. В штабе валялись брошенная форма и многочисленная документация. Особенно меня заинтересовала докладная замполита о правонарушениях военнослужащих за полгода. Все стандартно: драки, наркотики, хранение оружия.
Прямо возле цеха, подбитый нашим танком, стоит броневик «Спартан». Он простреливал дорогу на маслобойню и был уничтожен.
Мы должны были взаимодействовать со 102-м полком 150-й дивизии. В полку было много добровольцев-«трёхмесячников». Из экипировки им дали только верхнюю одежду. Ни берц, ни броников, ни разгрузок, ни касок у них не было. Сердобольный «Скиф»» привез им двадцать трофейных касок и пару броников. Никто, в том числе офицеры полка, не могли мне пояснить, почему у бойцов всего этого нет, вообще никаких, даже самых старых стальных касок.
Похоже, что дела в нашей армии обстоят намного хуже, чем мы могли предположить за эти полтора месяца.
Разведчики полка оказались нашими подписчиками.
Один, молодой осетин, попросил со мной сфотографироваться. «Админ» начал нас фоткать.
— Эх, Владлен, хорошо я тебя встретил, еще б «Админа» увидеть!
— Так он напротив нас, — отвечаю я.