Так мы вас видели.

— Так и мы вас видели, вы мимо нас проехали.

А сейчас вы где?

— Мы уже вас проехали и едем в сторону Донецка.

— Так зачем вы едете в сторону Донецка, если мы в Еленовке?!

Мой мозг от такого диалога начал закипать. «Админ», как всегда, невозмутимый, сидел в машине.

«Белорус» разложил на обочине какие-то свои приблуды из разноцветных проводов и какого-то экранчика. С помощью ключей от своей квартиры, он зажимал какие-то клеммы, и на экране появлялось изображение с беспилотника.

— Что это? — спрашиваю я.

— Я подсоединился к каналам управления хохлячей «Фурии». Она сейчас тут летает, видимо «Град» корректирует.

Где-то недалеко, в полях, слышались характерные звуки прилетов «Градов».

«Белорус» выглядел немного как сумасшедший изобретатель. Из подсумков его разгрузки торчали провода, а в самих подсумках были какие-то батареи. Вид у Лехи был не героический, но сам он не только управлял БПЛА, но и любил сбежать куда-то на штурм. Безусловно, таким людям на штурмах точно не место: не каждый сможет «из говна и палок» делать радары. Оставался открытым вопрос — почему «Белорус» до сих пор не сидит в какой-то мастерской вместе с такими же «паяльниками» и не делает нужное оборудование, получая при этом хорошие деньги. Сам Леха, как понятно из позывного, приехал на Донбасс из Белоруссии, по зову сердца в 2016 году.

Наконец, та самая черная машина к нам подъехала. Наш загадочный начальник о чем-то переговорил, и мы тронулись в сторону Волновахи.

Я впервые с 2011 года еду по этой трассе, радуюсь, рассматривая раздолбанную украинскую таможню. Вижу на терриконах старые вражеские позиции, с которых украинская нечисть обстреливала город, где жили мои дети.

Сейчас это снова Россия и это приятно.

У Новотроицка мост взорван, нужно проезжать под ним. Под мостом прячется техника и солдаты, нас никто не пропускает. Загадочный начальник пытается что-то объяснить солдатам, но те его не слушают, говорят, что мы должны ехать в объезд. Загадочный начальник ссылается на приказ генерала, но солдатикам глубоко наплевать. Мы едем в объезд, теряя драгоценное время.

Новотроицк… Бугае… По обочинам видны бетонные ДОТы, где хохлы собирались держать оборону. Перед Волновахой был родник и замечательная шашлычная, помню в детстве тут проезжал, отец говорил: «Родник — пол пути до Мариуполя». Сейчас тут все разбито. Въезжаем в город: разрушенные дома, автовокзал, скошенные деревья, куча битой техники.

Месяц назад где-то тут погиб «Воха».

«Белорус» рассказывает обстоятельства штурма города, пока мы кого-то ждем. Световой день заканчивается, а значит и наша возможность работать. Загадочный начальник нас покинул, предварительно пересадив «Белоруса» к нам в машину. Подъехал «Камаз» с офицерами. Мы поехали за ними, в штаб армии.

Волноваха прилично разрушена. За городом проезжаем три села подряд, на въезде и выезде каждого стоят блокпосты из резервистов. «Вот кому-то повезло», — думаю я. Одни резервисты штурмуют Мариуполь, другие просто стоят на блокпостах.

За Кирилловкой уходим куда-то в степи, сориентироваться без навигатора сложно, но связи и интернета нет. Кругом все однообразное: поля и зеленки. По дороге попалось только два ориентира: сгоревший трактор и сгоревший хохлячий БТР-4Е. Попетляв по полям, мы оказались на какой-то ферме, в штабе армии. Охраняют штаб спецназовцы, хорошо одетые парни с красивыми автоматами. Внутри большого помещения сделаны столы, за которыми сидят офицеры управления штаба.