Инман глянул на Уокера и Джен:

– Вы идете вместе, а я засекаю время. Итак, Маклейн и Лоусон, приготовиться!

Они подождали, пока отряд обыскивал дом, а затем взял под контроль фасадную и заднюю части здания.

После сообщения о том, что «все чисто», Уокер принял на себя роль главного и посмотрел назад. Джен кивнула, давая понять, что ждет указаний. С этого момента и до тех пор, пока пациент не окажется вне зоны опасности, они не могли ни говорить, ни шуметь.

Стоило им очутиться в здании, как их сразу же поглотила тьма. Воздух был спертым. Ни один луч света не пробивался сквозь заколоченные окна и двери. Уокер лег на живот и пополз вперед. Лоусон ползла следом и не отставала. Он наткнулся на ногу и застыл. Джен тоже остановилась.

Еще находясь снаружи, они с Джен договорились, что каждый из них будет ощупывать найденного пациента со своей стороны. Уокер приступил к осмотру и почувствовал, как Джен делает то же самое. Ее рука в хирургической перчатке дотронулась до его руки, давая знак, что она будет делать все, как они условились.

Уокер уже понял, что раненый мужчина, и нашел рану в верхней части его бедра. Уокер и Джен находились так близко друг к другу, что он чувствовал жар ее тела. А поскольку дым отсутствовал, ничто не оттеняло ее дразнящего запаха. Этот мягкий аромат цветов и женского тела вполне мог бы отвлечь его, если бы он позволил такому случиться. Но он не позволит. Уокер стиснул зубы и сконцентрировался на работе.

Разглядеть что-либо в кромешной тьме было невозможно, однако он с легкостью нащупал руку Джен и движением пальцев дал ей сигнал, означавший «да». То есть он обнаружил рану.

Джен в ответ дала сигнал, что с ее стороны раны отсутствуют. Им предстояло обработать раны и перенести пациента, так что Уокер взялся за дело. Затрудненность дыхания у пациента отсутствовала, так что поддерживать дыхание искусственно не пришлось. Уокер прижал руку Джен к ране пациента и извлек армейский бандаж из своей аптечки.

Их головы почти касались, пока он накладывал бандаж. Ее дыхание, скользящее по его щеке, заставило Уокера представить себе, что в темноте они вместе совсем по иной причине. И его бросило в жар.

Пока они занимались делом, Лоусон совершала рукой лишь те движения, в которых Уокер нуждался. Она снижала или, наоборот, усиливала давление без дополнительных указаний с его стороны. Казалось, ее действия отражают его мысли. Они моментально нашли общий ритм, которого точно придерживались.

Наконец кровотечение снизилось, и Уокер, довольный своей работой, дважды просигналил Джен, давая понять, что пациента можно перевозить. Она заняла место у ног пациента, в то время как он остался у изголовья, и они принялись перемещать его, стараясь при этом не шуметь.

Покинув здание, Уокер несколько секунд привыкал к солнечному свету. Отряд прикрывал их, пока они перевозили пациента к фургону. Во время импровизированной десятиминутной поездки в региональный медицинский центр Пресли они с Джен делали все, чтобы предотвратить дальнейшую потерю крови. Она не отрывалась от дела ни на миг.

Прежде Уокер думал, что Пикетт лучший его партнер, но сегодня, понаблюдав за работой Джен, изменил свое мнение.

Ему понравилось, как быстро она адаптировалась к любой ситуации, не теряла времени и не делала лишних движений. Стоило ему привыкнуть к дразнящему жару ее тела, и они стали работать как единый, хорошо отрегулированный механизм. На эти мгновения они перестали быть мужчиной и женщиной, оставшись медиками, выполняющими свое дело так слаженно, будто работали вместе всегда. Уокер решил, что не против такого коллеги.

Доставив пациента в «больницу», Джен и Уокер выбрались из фургона под аплодисменты остальной группы.

Она растерянно улыбнулась.

Инман ухмылялся:

– Маклейн, вы с Лоусон побили твой лучший рекорд с Пикеттом. Обогнали почти на минуту.

Довольный и удивленный, Уокер глянул на Джен: