– Ох, Бариус, прости! Я думал, можно взять пару штук. Думал, это подгоревшие, которые ты всё равно собрался выбросить…

– Подгоревшие?! Выбросить?! Вы что, ослепли и не видите прекрасной золотистой корочки? И идеальной треугольной формы? И как вы смеете жевать в моём присутствии?! А ну положите пирожное на место!

– Но оно ведь всё равно теперь надкушенное, кому оно нужно? – резонно возразил мальчик. – Давай лучше я его доем, чтобы не пропадало.

Бариус сурово зашевелил бровями, возмущённый наглостью принца. Вообще он часто возмущался недостатком уважения к собственной персоне. Шеф-повар кухни королевского замка – казалось бы, чрезвычайно ответственная должность! Вот он и старался управлять своим хозяйством на военный лад, вроде полководца. Каждое утро вставал в шесть часов, раздавал задачи поварятам, самолично пёк хлеб и сладости, чтобы они были готовы точно к полудню. К полудню же он раскладывал готовые пирожные на кучки по дюжине штук. Никто, включая короля, не мог потребовать доставить ему для банкета пятьдесят пирожных: либо сорок восемь, либо шестьдесят, никак иначе. Однажды они все привыкнут к его порядкам и перестанут говорить глупости типа «подайте-ка нам штук пятьдесят пирожных»!

Но количество в исполнении Барисуса никогда не портило качество. Для своих знаменитых пирожных он использовал только самый лучший, проверенный джем, лично взбивал тесто, не доверяя никому другому такую ответственную процедуру. Треугольнички – заметим, равнобедренные – из теста тоже лепил сам, так что они получались совершенной формы.

И вот теперь принц, по своему обыкновению, нарушил священный порядок! Хоть и впрямь выкидывай в помойку целый поднос: всё равно там не будет надобной дюжины. Несчастный пекарь возвёл глаза к потолку и разразился тирадой о том, насколько же испорчены нынешние дети и куда катится мир.

Эзран внимательно наблюдал за ним – и едва увидел, что пекарь предался ламентациям, подал своему хамележабу условный сигнал. А именно – вытер левой рукой остатки джема со своего лица.

Чавк никогда не терял времени, когда речь шла о его любимых сладостях, и тут же выстрелил длиннющим жабьим языком, разом подхватив три пироженки с подноса. Зацепив лакомства липким языком, Чавк упаковал их в защёчные мешки и воззрился на поднос в раздумье, получится ли ещё один заход или лучше не пытаться. Он попробовал было снова высунуть язык – но мешали пироженки за щеками: когда рот уже набит, всё получается очень медленно.

Бариус от ярости сорвал с головы поварской колпак и бросился за Чавком. Хамележаб быстренько развил неплохую скорость, помчался в сторону двери – далеко не в первый раз ему приходилось удирать с кухни!

Эзран улыбнулся во весь рот. Утро начиналось отлично! Он быстренько смахнул себе в подол рубашки оставшиеся пироженки и нырнул обратно в вентиляционный туннель: они встретятся с Чавком потом, и мальчик разделит с питомцем добычу.

Каллум подошёл к порогу тронной залы. Сердце его часто билось от волнения. Не без удивленья он застал там Эзрана, который, как всегда, держал под мышкой Чавка – и, как нередко бывало, уминал пирожное с джемом.

– Значит, король и тебя позвал для разговора? – окликнул братишку старший принц. – Интересно, что вообще происходит?

– Ну, сейчас узнаем, – беззаботно отозвался младший. – Пойдём уже, что ли?

Мальчики толкнули створку тяжёлых дверей и осторожно заглянули внутрь. Тронная зала с её высоким куполообразным потолком и каменными колоннами всегда казалась Каллуму одним из самых неуютных мест во дворце: даже принца она подавляла размером и роскошью. От входа к королевскому трону бежала красная ковровая дорожка. Высокий резной трон высился у дальней стены уже много веков. Свечи в канделябрах по стенам отбрасывали на мраморный пол мерцающий свет.

В центре тронного зала сам король, а с ним и знатнейшие его советники, в том числе и лорд Вирен, толпились вокруг огромного стола, столешница которого представляла собой объёмную карту пяти людских королевств и Зедии. Она была похожа на громадную настольную игру – с фишками, изображавшими разные войска, с миниатюрными горами и реками.

Однако же эта карта служила совсем не для игры. С её помощью важнейшие люди Католиса обсуждали военные кампании, торговые маршруты и прочие жизненно важные для королевства вещи. В самые тяжёлые времена на карте разыгрывались прототипы грядущих сражений. Король Харроу стоял во главе стола, тяжело хмуря тёмные брови, но едва завидел Каллума и Эзрана, сразу заулыбался.

– Мальчики, идите сюда, – окликнул он принцев, и сам первый двинулся им навстречу. – Как я рад вас видеть! – он по очереди обнял сыновей, и родного, и приёмного.

– Привет, пап, – отозвался Эзран.

Король Харроу положил ребятам руки на плечи.

– У меня для вас большой сюрприз. Вы вот-вот отправляетесь в путешествие.