Он обозначил кивком поклон и, развернувшись, пошел прочь. А я стояла и смотрела ему вслед. Мне было чрезвычайно неловко оттого, что я, кажется, его обидела. Ведь он дал мне вполне исчерпывающие объяснения. И при этом как-то не очень верилось во все это. Наверное, стоит пойти и рассказать обо всем герцогу, пока дело не кончилось бедой.
Я смотрела вслед мистеру Аш-исси. Странное такое имя, он явно приезжий. У него были широкие плечи, прямая спина. Он уходил все дальше и дальше, терялся среди теней… На миг мне показалось, как что-то темное метнулось к нему из мрака, засеменило рядом, а потом Эрис Аш-исси окончательно утонул во мраке. Внезапно я ощутила укол сожаления. Какие глупости! Я посмотрела на цветок эллериума и, вскрикнув, разжала пальцы. Мгновение назад это была свежая маргаритка, разве что с мерцающими краями лепестков, а сейчас она попросту осыпалась мне на пальцы черной трухой. Чистый знает что творится в этом замке!
Я развернулась и зашагала в свои апартаменты. Гулять расхотелось совершенно.
И все бы ничего, но всю ночь мне снился Эрис Аш-исси. И весь мой сон мы целовались, и было это так приятно и сладко, что я проснулась до рассвета с бешено колотящимся сердцем. Откуда я знаю, каково это, когда тебя с явным знанием дела целует малознакомый мужчина? Никто не целовал меня раньше. Я побрела в ванную, чтобы поплескать в лицо холодной воды, и с ужасом уставилась на свое отражение. Щеки пылали, а губы покраснели и припухли так, как будто я на самом деле…
Глава 3
Водоворот
До завтрака еще оставалось довольно много времени, и к тому моменту, как взошло солнце, я приняла одно важное решение, а именно, пойти и обо всем рассказать Оттону ле Ферну. И о разговорах в спальне его дочери, и о маге, который якобы гостил в замке, но разгуливал исключительно по ночам. Меня не отпускало чувство, что я все глубже и глубже погружаюсь в водоворот лжи. Похоже, здесь мне лгали все: маленькая Солья, странный мужчина с темными и проницательными кошачьими глазами, Сарро… Пожалуй, лишь герцог говорил правду – или хотя бы не лгал в лицо. Мне так казалось.
Поэтому, одевшись и убрав волосы в привычный узел на затылке, я тихонько вышла из своей комнаты и отправилась искать Оттона ле Ферна. Даже если он только проснулся, ну и что? Дело-то не пустяковое. В конце концов, это его в большей мере должна заботить безопасность родной дочери.
Немного поплутав, я встретила Стрея, расспросила его о том, где сейчас может быть герцог. Оказывается, у герцога вошло в привычку до завтрака работать в кабинете. Это было мне на руку, куда лучше, чем если бы он до сих пор валялся в кровати. А поговорить все же хотелось. Чувство, с которым проваливаешься в мутную ложь, запутываешься все сильнее, малоприятно. Походит на то, как будто идешь по темному чердаку или чулану и влипаешь в паутину, пытаешься сбросить ее, но вместо этого она липнет к коже все сильнее и сильнее. Отвратительно. Пусть герцог расставит все по местам, объяснит, наконец, что здесь происходит и кто этот Эрис Аш-исси, имя-то какое странное, чуждое нашему слуху.
Так я добралась до знакомой уже двери и, сделав глубокий вдох, постучалась. Когда по ту сторону раздалось басовитое «входите», толкнула дверь и смело перешагнула через порог. Герцог ле Ферн действительно работал. Он сидел за письменным столом, обложившись кипами бумаг, держал в руке гусиное перо. Недавно взошедшее солнце проникало косыми лучами сквозь приоткрытое окно и плясало алыми искрами в густо-рыжих его волосах. Оттон ле Ферн молча смотрел на меня, чуть приподняв брови, и ждал. Мне показалось, что он добродушно на меня смотрит, и я даже поверила, что вот сейчас я поделюсь с ним своими сомнениями…
Буквально через мгновение что-то изменилось. Породистое лицо перекосилось, вмиг сделавшись уродливым, рот искривился, и герцог вскочил на ноги, опрокинув стул. Я ровным счетом ничего не успела сделать – он бросился ко мне, и я даже не сообразила, что произошло, как затылок пронзила едкая, острая боль, от которой из глаз брызнули слезы.
– Ай! – крикнула я и вцепилась в руку герцога, который попросту со всей силы схватил меня за волосы, за тот самый узел на затылке.
– Я говорил?! – прорычал он мне в лицо, брызжа слюной. – Я говорил, чтоб не смела появляться передо мной с этим вороньим гнездом? Говорил? Отвечай, дрянь!
А я, захлебнувшись в ужасе и рыданиях, не то что отвечать не могла, ноги подкосились, перед глазами все плыло. Слабо соображая, я проскулила:
– Пустите… что вы…
И получила такой рывок за волосы, что невольно вскрикнула. А он резко потащил меня к двери, распахнул ее свободной рукой и вышвырнул меня прочь из кабинета. Я с размаху упала на колени, уперлась ладонями в пол. Страх душил, дыхание срывалось и застревало в горле.
– Еще раз появишься с этим убожеством на голове, обрею налысо! – рявкнул надо мной герцог.
Потом я услышала, как грохнула о косяк дверь.
Вот и все.
Пытаясь унять колотящееся сердце, я медленно поднялась на ноги и ощупала голову. Похоже, ле Ферн выдрал у меня изрядный клок волос. Да, правда выдрал – медно-рыжая прядь осталась у меня на ладони. От ее вида я разрыдалась еще сильнее, слезы полились градом. Ковыляя прочь и не совсем соображая, куда иду, я могла думать лишь о том, что отсюда надо бежать. Как угодно, куда угодно… Я ведь не пленница здесь? Я смогу просто выйти из ворот замка и пойти куда-нибудь?