– Так ведь я уже рассказывал! – удивился Ник.

– То – мне, а теперь – совету.

Ник быстро справился со смущением. Имея двадцать пять лет от роду, он оказался здесь самым молодым. Возраст Кена близился к пятидесяти, Фреду было сорок с небольшим, а Мартину перевалило за шестьдесят, и он по понятиям метро считался глубоким стариком, хотя был еще вполне крепким.

Присутствие Фреда доставляло Нику ощутимый дискомфорт. Если с Кеном и Мартином он был на короткой ноге, то с Фредом, который появился на станции не так давно и сразу втерся в доверие к Кену, став его правой рукой, отношения никак не складывались. Раньше, пока был жив Бивень, Ник на заседания совета не ходил и с Фредом почти не сталкивался, теперь же приходилось терпеть того рядом.

Ник сел, возвышаясь на полголовы над коренастым бритым наголо Фредом и слегка сутулым Мартином. Фред покосился на него с пренебрежительной гримасой на лице – неприязнь была обоюдной. Кен нетерпеливо барабанил по столу пальцами левой руки. Правую он почти всегда держал сжатой в кулак, стесняясь отсутствующих на ней указательного и большого пальцев, хотя об этом и так знали все на станции. Раньше Кен был сталкером и приносил сверху богатую добычу. Он ходил в вылазки и с группой, и в одиночку, пробуя свою удачу так и эдак.

Долгое время ему везло, но нашлась тварь и на его голову. В одной из одиночных вылазок, когда у Кена закончились патроны, на него бросился увернувшийся от последней очереди крупный шестилапый пес. Кен успел выбросить правую руку вперед и вогнал ее по самый локоть в пасть зверя, а там ухватил за основание языка и сжал его. Они замерли друг напротив друга. Шестилапый не мог закрыть пасть, а Кен – отпустить его язык. Зверь рвал его когтями, а Кен в ответ бил того по ребрам ногами, обутыми в тяжелые армейские ботинки. Потом, уже ослабев от ран, Кен нашарил левой рукой на поясе нож, достал его и несколько раз ударил мутанта.

Когда Кену показалось, что зверь издох, он отпустил язык и стал вынимать руку, но шестилапый в последнем предсмертном усилии щелкнул челюстями и два пальца Кена с прилегающим куском ладони остался у него в пасти. Кен тут же добил тварь окончательно, но его сталкерская карьера закончилась именно в этот момент.

Принесенные им пальцы не брался пришить ни один врач. Все твердили, что травматическая ампутация не пришивается, а он все не мог в это поверить. Нажимать на курок безымянным пальцем так же быстро и безошибочно, как он делал это указательным, Кен так и не выучился, а без этого наверху делать было нечего. «Сталкер сродни музыканту, – горько шутил Кен, – утрата пальца ведет к потере профессии».

За прежние заслуги его взяли в станционную администрацию, а два года назад, когда умер прежний начальник станции, выбрали на его место Кена.

Вздохнув, Ник начал еще раз рассказывать о вчерашней неудачной вылазке, закончившейся потерями сорока процентов личного состава отряда.

– Это потому, что вы действовали как дилетанты! – заявил Фред, когда он закончил.

– Почему? – не понял Ник.

– Сначала нужно было все разведать, а лишь затем – действовать.

– О чем выведать?

– О свойствах деревьев и их плодах.

– Мы разузнали, что смогли, – возразил Ник.

– Сомневаюсь, – скривился Фред. – Иначе не было бы жертв.

Ник разозлился. Что себе позволяет этот выскочка, сидящий безвылазно под землей?

– Надеюсь, ты знаешь, о чем толкуешь? – спросил он глухим голосом, что всегда случалось, когда он был готов вскипеть.

Фред самодовольно кивнул.