– Да.
Раздражительность мигом покинула его, и он поплелся в паб вслед за Ли.
Они сели у окна. Ван Бреда не отрываясь смотрел на свою шхуну и катал в ладонях стакан с ромом. Ли закурил сигариллу – надо же было дать отпор печке, которая чадила в углу. Медведь снаружи сел у тумбы, потом лег на брюхо, сложив огромные лапы под грудью.
– Я ведь ее почти потерял, – тихо пробормотал капитан.
– Вы про корабль? Вы, значит, не только шкипер, но и владелец?
– Если тот человек добьется своего, я перестану им быть.
– Как же это вышло?
– А вот, глядите, – ван Бреда вытащил из кармана мятый конверт.
Ли вынул письмо на бланке Портовой компании Нового Оденсе. В нем было сказано:
– Шестнадцатое апреля… – сказал Ли. – Это же завтра. А прилив когда?
– В одиннадцать часов тридцать две минуты. Так что дело мое безнадежное. И он это знает. Он требует, чтобы я забрал груз, я хочу забрать груз, а они отказываются открывать проклятый склад! Говорят, я должен денег порту! Это наглая ложь. Это какой-то новый побор, раньше его никогда не было. Они выдумали его только для моего груза. Я требовал подтверждения этого сбора, а они отсылают меня к какому-то проклятому закону, о котором я даже не слышал. Я знаю, за всем этим стоит Поляков. Он и «Ларсен марганец». Портовые власти отберут мой груз, Поляков от имени Ларсенов сделает ставку на этом их проклятом аукционе, и никто не осмелится ее перебить. А я потеряю корабль. А? И никому до этого дела нет!
– Так, давайте кое-что проясним, – сказал Ли. – Сначала вам неожиданно назначают новую пошлину за хранение груза, потом не разрешают его забрать, а потом грозят изъятием, потому что вы его не забираете, так?
– Именно так. Они меня с ума сведут.
– Но почему? И что это за груз?
– Буровое оборудование и образцы породы.
– Образцы породы… минуточку. Это имеет какое-то отношение к нефти?
Ван Бреда на мгновение оторвал взгляд от судна и посмотрел Ли прямо в глаза.
– Имеет. Понимаете, во что все на самом деле упирается? Нефть и деньги.