Постепенно поцелуй стал медленнее, спокойнее… Пока не закончился мягкими прикосновениями мужских губ к моему подбородку, щекам, скулам, закрытым векам.

— Подумай, от чего ты бежишь, Рина. Я тебе не враг. Вовсе нет. И, думаю, глупо отказываться от любви, тем более что она взаимна.

Его слова — как ушат ледяной воды на голову. Остудили. Взбодрили. Разозлили… Но главное — напугали.

Именно поэтому я, ничего не отвечая, развернувшись, убежала. Как самая обычная трусиха. Которая бежит не от проблемы, от самой себя. Далеко бежать не пришлось. Всего лишь на второй этаж, в свою комнату. Закрыть дверь на ключ и остаться одной. Мне о многом нужно было подумать, но в первую очередь необходимо успокоиться. Сев на край кровати, я прикрыла глаза и зачем-то дотронулась чуть дрожащими пальцами до горящих после поцелуя губ.

— Глупая-глупая Катя. Когда же ты стала такой трусихой?

Просидев в тишине несколько часов, я вспоминала. Вспоминала свой родной дом. Родителей. Занятия гимнастикой и то, как я оказалась в Сольгане. Всю свою жизнь здесь и, конечно же, знакомство с Кайлом.

Тьма приходила ко мне в спальню, но поняв, что я на нее не реагирую и ничего не делаю, ушла. Может быть, пошла ругаться с Фрейзером, а может, ей просто стало скучно со мной. Не знаю. Мне было не до нее. Я приняла решение. Сложное для меня, но, надеюсь, правильное. Прав Кайл. Хватит бегать. Открыв шкаф, нашла коробку с вещами с Земли. Кажется, пришло время рассказать свою историю.

Переодевшись в легкое домашнее платье, подхватила коробку и вышла из спальни. За окном опустилась ночь. Кажется, я пропустила обед, как, впрочем, и ужин. Но есть совершенно не хотелось.

В доме было тихо. Постояв в коридоре второго этажа, поняла, что в спальню к Кайлу я идти не рискну, поэтому отправилась в кабинет. Даже если Фрейзер сегодня там не появится, я с удовольствием посижу в его любимом кресле, — я не виновата, что оно самое удобное, — и полюбуюсь видом из окна. В этой комнате мне всегда становилось спокойно. Сегодня спокойствие мне явно не помешает.

Оставив коробку на краю стола, налила из графина свежей воды и заняла кресло. Отчего-то я была уверена, что Кайл обязательно появится, мне нужно просто подождать. И может быть, немного пофантазировать.

Кайл пришел спустя час. Я даже не посмотрела в его сторону, увлеченная рассматриванием игры света и тени на подоконнике. Прошел мимо меня, тихо хмыкнул, подошел к бару. В его руках звякнул графин. Кайлу ничего не оставалось, кроме как занять или кресло рядом с торшером, или сесть на софу и остаться в стороне.

Выбрав кресло, он с удобством расположился, вытянув ноги на небольшой пуф.

Его взгляд я буквально чувствовала. Но это ощущение не раздражало, наоборот. Так мне было спокойнее. Уютнее. Приняв решение, я будто отпустила все свои страхи и сейчас могла в полной мере насладиться вниманием красивого сильного мужчины. Его особенным отношением ко мне.

— Знаешь, — когда стрелка часов миновала полночь, начала говорить, — в детстве я всегда мечтала, как вырасту, встречу своего мужчину, влюблюсь, выйду замуж. У меня перед глазами был прекрасный пример. Родители любили друг друга. Как же сильно они любили, ты не представляешь. Но их чувства не мешали им любить меня, просто их чувства хватало на всю семью. Я говорю не про Сельму с Майклом. В отличие от них, мои родные родители не зацикливались друг на друге. Они готовы были впустить в свой созданный мирок многих. Родственников, друзей, детей. К сожалению, я плохо помню, как они выглядели. Только общие черты. Папа был высокий и темноволосый. Его часто с медведем сравнивали. Мощный. А еще очень добрый, теплый. С глубоким голосом и очень внимательным взглядом. Мама рядом с ним была будто тростинка. Тонкая, легкая. Она много лет занималась танцами, поэтому была очень гибкой, с красивой осанкой. Я помню ее ласковую улыбку, аромат ванили и мягкие прикосновения ее рук. Я очень любила их. И сейчас люблю. Но, к сожалению, годы, проведенные в вашем мире, постепенно стирают из памяти образ родных мне людей. У меня же не осталось от них ничего.

Повернувшись к Кайлу, я грустно улыбнулась. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и внимательно слушал. В руках его был стакан, наполненный водой. Что стало для меня совсем уж неожиданным.

— Катя, Катерина. Так меня зовут на самом деле. Катюшка. Так назвали родители. Они всегда поддерживали любые мои начинания и когда я еще совсем маленькой захотела заниматься гимнастикой, не стали отговаривать, а просто отвели на пробное занятие. Познакомиться с тренером, посмотреть, как девочек учат. Идею я их поняла многим позже. Они думали, что увидев, как других малышек растягивают на шпагат, а те плачут, я передумаю. А мне понравилось. Я не слушала чужие жалобы. Я смотрела на более старших девчонок. Как они прыгают на батуте, выполняют программу на бревне. Крутятся на брусьях. Это завораживало и я хотела так же. Знаю, что ты не понимаешь, о чем я говорю. У вас в мире я так и не встретила ничего похожего. У нас же, на Земле, это вид спорта. Спорта, который каждый год перемалывает судьбы подростков, отнимает их здоровье и выплевывает, оставляя на обочине, часто с травмами, поставившими крест на любой спортивной карьере. Спорт это всегда боль, адский труд, бесконечная борьба и, если повезет, радость побед. Мне очень хотелось научиться всему, что мог дать тренер, и я училась. Повезло, что я пошла в маму, у меня была предрасположенность. Но это не так важно сейчас. Важно другое. К тринадцати годам я уже участвовала в городских соревнованиях, всегда занимала одно из призовых мест.

В школе очень гордились моими победами. Однажды учительница уговорила меня выступить перед учениками других классов на каком-то отчетном концерте. Я плохо помню, ради чего все это затевалось, но не отказалась. Мой тренер помогла мне составить несложную, но зрелищную программу на ковре. Мы купили с мамой красивый спортивный купальник. К каждому моему выступлению я относилась слишком серьезно и неважно, это обычные смотры, соревнование или просто показательное выступление перед школьниками. Я помню, как выступала на сцене. Помню, как на меня все смотрели и мне нравилось это. А еще помню странный черный туман, который начал клубиться на краю сцены. Сначала немного, потом все больше и больше. Плотный черный туман. Но я была сосредоточена на выступлении и мне было не до паники. Тем более учителя, сидящие в первом ряду, даже не обращали на него внимания. Поэтому выполняя последнюю серию прыжков, я даже и подумать не могла, что, наступив на туман, я провалюсь в другой мир.

Встав со своего места, я подошла к столу и открыла коробку.

— Знаешь, в чем я оказалась на улице города? Смотри.

Криво усмехнувшись, развернула подростковый спортивный купальник. Он даже не потерял цвет за двенадцать лет. Был все таким же ярко-синим с тремя красными полосами, идущими от правой ноги к левому плечу. Когда-то у меня была короткая юбка из газа. Настолько легкая и тонкая, что совершенно не мешалась при исполнении спортивной программы. Ее мне шила мама, специально не сшивая одну из сторон. Шила и смеялась, что ее дочь не будет перед всей школой с полуголой попой.