Десять часов вечера — Славы нет. Двенадцать часов ночи — его нет.

— Звони в милицию, — сказала мама.

— Ложись спать, — сказал отец.

Андрей торчал у телефона — делал вид, что читает. Видно, он все-таки уснул. Звонок разбудил его. Он схватил трубку — длинный гудок. Снова раздался звонок. Андрей не сразу сообразил, что звонят в дверь. Было раннее утро, звонок звенел громкий, резкий. На пороге стоял живой и невредимый Слава. Улыбался обаятельно.

— Привет. А я вчера в центре с девчонкой познакомился. Она мне Москву показывала, достопримечательности, ГУМ, то да се. А потом в гости пригласила, у нее родители уехали куда-то. Сам понимаешь, мы взрослые люди. Не мог приехать.

Андрей молча шагнул в комнату, вынес Славин чемодан, выставил на лестничную площадку.

— Дружить с тобой мы не можем, — сказал он спокойно, — а чужих я к себе в дом не пускаю. Забирай свои вещи и уходи.

— Куда? — Слава был почти возмущен. — С ума ты сошел? Она же меня пригласила!

— Куда хочешь. Твоя нравственность меня мало беспокоит. А у меня тебе делать нечего.

Слава пошел к лифту. Обернулся, сказал:

— Все-таки ты псих.

Андрей ничего не ответил, закрыл дверь. Он знал одно: если бы сделал вид, что ничего особенного не случилось, — осталось бы чувство унижения. А так все правильно. Чужой может со временем стать своим. А пока не стал — нечего притворяться.

Вечером Андрей слышал, как мама сказал отцу:

— По-моему, Андрей слишком жестко обошелся с ним.

— Этого я не знаю, — ответил отец, — но думаю, что в самый раз. Я рад, что мой сын способен принимать решения и совершать поступки.