В старину киевляне говорили: "Первая беда явилась в город, как только услышала слово "Киев". И с тех пор она лишь ненадолго покидает его, но всегда находится где-то совсем рядом". Кому-то эти слова покажутся всего лишь витиеватым отрывком из предания. Но кто сможет их оспорить?

Действительно, со дня основания редкий год Киев был спокоен и безмятежен. Первые упоминания о нем в летописях неразрывно связаны с трагедиями. Пожары, войны, эпидемии, засухи, массовый голод, разорения, наводнения и другие природные бедствия — через эти испытания не раз проходил древний город на Днепре. По самым приблизительным подсчетам, подобные катастрофы погубили с VII века до наших дней более десяти миллионов его жителей.

Николай Закревский в книге "Описание Киева" отмечает: "В княжение Всеволода I Киевская область и сама столица претерпели многие бедствия.

От безпрестанных неслыханных пожаров все растения и нивы изсохли, в болотистых местах леса воспламенялись сами собою, работы сельских жителей остановились, голод, болезни, мор свирепствовали во многих областях. В 1092 г. от 14 ноября до 1 февраля (1093 г.) умерло в Киеве 7000 человек (около ста в день; количество умерших определено по числу проданных гробов). К этому присоединилось землетрясение".

Множество киевлян погибало в те времена и от вражеских набегов: "…Половецкий князь Боняк, осадив 20 июня столицу, привел жителей ее в трепет, сжег Красный двор Всеволода на Выдобичах, сады и несколько домов на Оболони. <…>

Ночью, выломав двери у обители Печерской, он истреблял все огнем и мечом, восклицая: "Где есть Бог их? Да поможет им!""

Но едва утихли войны с половцами, как начались новые раздоры и брани между князьями.

Следующее XII столетие не уберегло Киев от новых бедствий.

Как отмечал Николай Закревский: "Бездождие и великие засухи часто истребляли посевы. В 1124 году сильный пожар, продолжавшийся с 23 июня два дня, обратил в пепел большую часть столицы, особенно нагорную ее сторону, монастыри, около 600 церквей и всю Жидовскую улицу; были также два землетрясения и солнечное затмение; явления эти приводили суеверных жителей в ужас.

Между тем продолжался безпрерывный ряд кровавых драк между удельными князьями и ряд бедствий столицы; несчастная мать градов Русских безпрестанно переходила из рук в руки, беднела и унижалась.

В 1139 году Всеволод II Ольгович опустошил Копырев Конец; в 1145 году великий пожар истребил половину Киево-Подола…"

В 1204 году новая кровавая беда постигла Киев. Город снова был захвачен половцами и их союзниками. Завоеватели "…умерщвляли старцев и недужных, молодых и здоровых оковывали цепями и толпами гнали в плен. Знатные люди, юные жены, священники, монахини, словом, все были жертвою их неистовства. <…>

Город пылал; во всех местах раздавались стоны раненых и умирающих. Днепровская столица никогда еще не испытывала столь ужасной участи… Все добрые соотечественники, самые отдаленные, говорит летописец, оплакивали несчастье Киева…"

Но шло время, и его жители, сумевшие вовремя скрыться в лесах, возвращались на родные пепелища и постепенно восстанавливали город.

А спустя несколько лет — новые набеги и разорения. Немалую дань приходилось платить киевлянам, чтобы спастись от врагов.

В Лаврентьевской летописи в 1240 году появилась скорбная запись: "Того же лета взяша Киев Татарове и Святую Софию разграбиша и монастыри вси, и иконы, и кресты честныя, и вся узорочья церковная; а люди от мала и до велика вся убиша мечем. Си же злоба приключися до Рождества Господня на Николин день".

Известный писатель и историк Николай Карамзин отмечал, что хан Батый задолго до 1240 года много слышал о славном и богатом Киеве. Внук Чингисхана Мангу был послан осмотреть его. Город на Днепре очаровал Мангу. "Блестящие главы многих храмов в густой зелени садов, высокая белая стена с ее гордыми вратами и башнями, воздвигнутыми, украшенными художеством византийским в счастливые дни Великого Ярослава, действительно могли удивить степных варваров". Монголо-татарское войско не решилось идти на приступ. Мангу вознамерился переманить киевлян на свою сторону, но те не поддались на уговоры и даже убили послов хана "…и кровию их запечатлели свой обет не принимать мира постыдного".

Вскоре многотысячное войско Батыя осадило Киев. "Скрип бесчисленных телег, рев верблюдов и волов, ржание коней и свирепый крик неприятелей, по сказанию летописца, едва дозволяли жителям слышать друг друга в разговорах. <…> Стенобитные орудия действовали день и ночь. Наконец рушилась ограда и киевляне стали грудью против врагов своих. Начался бой ужасный: "стрелы омрачили воздух, копья трещали и ломались"; мертвых, издыхающих попирали ногами. Долго остервенение не уступало силе; но татары ввечеру овладели стеною".