Но шум подняли вовсе не супостаты под стенами города. То выли, орали, пищали вокруг бочки с Фазилием обезумевшие куры, гуси, козы, коровы, собаки.

Отчего они разбушевались? Почему вселенский гам устроили? Люди спросонья не могли понять.

Наконец палками и хворостинами разогнали они возмутителей спокойствия. На всякий случай проверили бочку.

Отодрали крышку, и — о ужас! — опустела темница!

— Куда подевался чародей-гадюка?!..

— Где спрятался иноземец — дьявольский прислужник?!

Побросали разъяренные горожане хворостины и палки, схватили повесомее оружие: осиновые колья, дубины и топоры.

Облазили жаждущие скорой расправы все киевские закоулки и укромные места. Нет нигде окаянного чужеземца! То ли сквозь землю провалился, то ли черти унесли за Лысую гору…

Долго в тот день не могла стихнуть ярость киевлян. Сожгли они бочку, из которой Фазилий исчез, — не полегчало на душе. Разгромили, разнесли по бревнышкам дом, где жил чародей, — и это не помогло.

Тут свой городской колдунок под горячую руку подвернулся. Схватили бородатого недомерка, хотели тут же на колья поднять и в Днепр сбросить.

Принялся колдунок так верещать и вопить, что удивился народ: и откуда столько силы в старичке взялось?..

— Братцы!.. Родимцы православные!.. Не берите грех на душу!.. Или я не осеняю себя крестным знамением?.. Или мало с вами выпил медовухи?.. И колдовскими делами я редко занимаюсь!..

— И то правда… — рассудили чуть поостывшие от ярости киевляне. — Совсем растерял чародейские силы, муравей старый! Оттого не колдуном, а колдунком и стали его величать. В последнее время за что ни возьмется он, все шиворот-навыворот получается у него. Наведет на кого-нибудь колдунок порчу, а человек тот вдруг расцветает от счастья, здоровья и неизвестно откуда свалившегося богатства. А как возьмется колдунок лечить кого-то — через пару дней захворавший отдает Богу душу…

Конечно, старичка частенько били за утрату профессиональных навыков, но мастерство от этого не возвращалось.

Обрадовался колдунок, что расправа миновала, и пообещал указать место, где скрывается проклятый чародей.

Принесли старичку четыре миски с водой. В одной — дождевая, в другой — из лужи, в третьей — колодезная, в четвертой — днепровская. Стал колдунок нашептывать над мисками и всматриваться в воду.

Наконец объявил:

— Ищите злодея на Лысой горе. Сидит он там на вершине, вишни жрет и вниз плюет…

Умудренные опытом киевляне сразу все поняли. Сказал колдунок "на Лысой горе", значит — ищи не на вершине, а в низине и в другой стороне. Так и поступили.

Добрались жаждущие справедливого возмездия до Китаевой пустыни, а в дебри ее не вошли. Как-то боязно стало. Уж очень мрачно выглядела чаща. Долетали из нее неясные звуки — то ли невиданные чудо-звери добычу искали, то ли сам дьявол песни пел да с кикиморами, лешими и водяными беседовал.