Археолог и этнограф XIX века Николай Закревский упоминает о таинственном городе на Днепре Азагориуме: «Это древнее, неразгаданное слово, находящееся на произвольной карте египетского географа Птолемея, жившего около 131 года по Р. Христа… Азагориум, который у тогдашних жителей, может быть, назывался Загорьем, был не что иное, как Киев…»
Но убедительных подтверждений существования Азагориума пока не найдено. Есть предположение, что легендарный город существовал более 2500 лет назад. Однако некоторые исследователи считают, что Азагориум возник на пересечении древних торговых путей, на месте современного Киева, гораздо раньше.
Апостол Андрей Первозванный с проповедями христианства много странствовал по Ближнему Востоку, по Балканскому полуострову и в придунайских землях. После посещения северных берегов Черного моря он отправился вверх по Днепру.
Согласно преданию, Андрей Первозванный сделал остановку на кручах, там, где впоследствии возник Киев. Святой странник долго, безмолвно осматривал с высоты окрестности, глядел в величавые воды Днепра, о чем-то размышлял и, возможно, обращался к Всевышнему. Потом Андрей Первозванный воздвиг на холме деревянный крест и провозгласил: «На сих горах воссияет благодать Божия…»
Легендарный основатель Киева, Полянский князь Кий, перед началом строительства города, совершил особый обряд. Летней ночью он вошел в реку и стоял по горло в воде до самого рассвета. Неизвестно, о чем он просил Днепр, с какими словами обращался к нему, что обещал принести в жертву.
Утром, выйдя на берег, Кий заявил братьям Щеку и Хориву и сестре Лыбеди: отныне Днепр будет покровительствовать новому городу. О том ему нашептали — нажурча-ли — могучие священные воды.
Спустя несколько столетий о тех давних событиях инок Печерского монастыря Нестор в Повести временных лет писал: «И были три брата: один по имени Кий, другой — Щек и третий — Хорив, а сестра их — Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив — на третьей горе, которая прозвалась по имени его Хоривицей. И построили город во имя старшего своего брата, и назвали его Киев».
Было ли все так на самом деле? Вряд ли удастся живущим в третьем тысячелетии людям найти однозначный ответ.
В 988 году произошло крещение Руси. Это важное событие свершилось в водах Днепра. Киевский князь Владимир, прозванный народом Красным Солнышком, повелел жителям своего стольного града собраться на берегу реки. «Кто не придет, тот не друг мне!» — заявил он киевлянам.
Как отмечалось в летописи, сторонники христианской веры уничтожили языческого болвана: «… едного болвана волокли с горы утопити в Днепр и били по чреву, бес в нем кричал ляментуючи. <…> И где того болвана утопили, плынул вниз, и неверные, идучи берегом, плакали и звали, мовячи: „Выдыбай, наш Господару, Боже, выдыбай“, то есть выплыви. А той болван выдыбал, албо выплыл аж там на берег, где теперь монастырь Выдубицкий…»
Вначале по приказу князя Владимира христиане расправились с языческими идолами. Деревянные изваяния жгли, рубили и сбрасывали в Днепр. А затем сотни киевлян вошли в реку. Там и свершился над ними обряд крещения.
Новые обряды, прежнее почитание
…Братия прежде жила в пещере, пошел же Монастырь этот от благословения Святой горы.
Первые православные подвижники стали селиться в киевских пещерах в конце X столетия. Принявшие постриг уходили от суетного мира в подземелья днепровских круч, где полностью отдавали себя служению Богу.
В середине XI века в Киеве, во времена правления Ярослава Мудрого, преподобными Антонием и Феодосием Печерскими была основана лавра. Она состояла из Ближних пещер и Дальних пещер, Больничного Троицкого монастыря и Великой лаврской церкви. Как отмечали историки и богословы, эта обитель стала духовным центром Киевской Руси, «собирательницей мудрости и света», истинной школой православного монашества.
Ученики Антония Печерского следовали его примеру в служении Богу и своему народу. О самом основателе Киево-Печерской лавры в православной литературе говорится: «К нему, как к светильнику, горящему во мраке только-только ещепробуждаю-щейся от язычества страны, тянулись все: и жаждущие иноческих подвигов, и ищущие утешения, и жаждущие помощи, и потерявшиеся на многотрудном жизненном пути — князья, бояре, воины, священнослужители, купцы, ремесленники, крестьяне, нищие, калеки, бродяги, бесноватые, разбойники… О всех он молился, всем помогал: обличал сильных, укорял слабых, укрощал строптивых, поддерживал падающих, ухаживал за больными — исцелял, назидал, раздавал милостыню; был гоним и обласкан, оклеветан и прославлен… Но, даже выходя из своей земляной келейки, ни на мгновение не прерывал постоянной молитвенной беседы с Богом. И это придавало необыкновенные силы его ученикам и сподвижникам. Они хлопотали, добивались, строили, расширяли — устроили, наконец, великолепную лавру, сами преисполнялись благодатных даров, спасались и спасали других, чувствуя себя в крепкой ограде, возведенной теплыми молитвенными воздыханиями св. старца Антония».
В XIX веке историк, просветитель и литератор Андрей Николаевич Муравьев писал, как во время бури на Днепре «сердитые волны с ревом набегали на длинный мост его <…>, они грызли утлое дерево белою пеною, обозначая непрочную стезю сию на темноте вод. Но идущему по ней, в промежутке молний, когда все погружалось опять из ослепительного света в столь же ослепительный мрак, и ни одной путеводной звезды не блистало на целом небе, — одна лишь, более отрадная, приветливо сияла от горы Киевской — это была мирная лампада, теплившаяся над самым Днепром, при входе дальних пещер Федосиевых, и взор, утомленный блеском молний, искал отдыхнуть при тихом мерцании сей лампады, которую молитвенно возжгли святые отшельники в их безмятежной пристани, за много веков и еще на много столетий».
С приходом христианства хоть и перестали обожествлять Днепр, но уважение к великой реке сохранилось.
И в Средние века днепровскую воду люди не только пили и использовали для хозяйственных нужд, но и применяли ее в различных ритуалах и обрядах.
В 1490 году в Киеве был возведен в сан новый митрополит. Произошло это, когда славный город на днепровских кручах лежал в развалинах.