VIII

К леднику

Утром Двуногий проделал в трупе медведя отверстие и залез в мертвого зверя. Он спал, пока медведь не остыл, и ушел только тогда, когда ему удалось содрать с животного шкуру. Следующую ночь он проспал под скалой, завернувшись в шкуру, и с тех пор таскал ее с собой всегда.

Теперь он мог кое-как выдерживать ночи, а через некоторое время научился и днем закутываться в медвежью шкуру. Он всовывал ноги в лапы и таким образом довольно хорошо предохранял ступни от холода каменистой почвы. В борьбе с медведем Двуногий лишился глаза. Он подвигался к северу. Пищу он брал везде, где находил, а находил он только живое, что попадалось ему под руку. Растений и плодов ведь не было больше. Во время странствований он наклонялся и собирал полевых мышей, отбрасывая в сторону камни, где они прятались. Он совал их в рот живыми и теплыми. Такая мышь, желудок которой был полон пряных вещей, а мягкие кости заключали сладкий мозг, была лакомым куском для странника. Двуногий убивал своим каменным топором всякое попадавшееся ему животное, начиная от зайца и кабана и кончая — лосем. Даже могучий зубр падал, когда Двуногий всаживал в череп его лезвие своего топора. Во время отдыха Двуногий усовершенствовал свое оружие, он вытесал себе из камня нож — для свежевания дичи и привязал его к палке, чтобы доставать им вглубь тела. Но животных становилось меньше, и Двуногому приходилось все больше и больше терпеть нужду в пище. Бездомность и скитания наложили на него свою печать, он часто тосковал, но не падал духом, борясь за жизнь. День за днем он подвигался к северу. Он находился уже там, где снег лежал на горах постоянно и превращался в лед, спускаясь по крутым склонам в долины.

Когда Двуногий впервые увидал ледник — последний светился зеленоватым блеском. Двуногий пригнулся к земле, как делал, завидя что-нибудь неизвестное, и пошел дальше. Его отделяли от ледника горные хребты и дали. Двуногий бежал и взбирался, полз на руках и ногах по крутым, отвесным скалам и, наконец, добрался до ледника. Здесь, в бесплодных ледяных полях, можно было жить. Двуногий бродил между зелеными гребнями льда, слышал, как внизу в глухих провалах глетчера раздавались вздохи и гул таявшего и сползавшего вниз льда, но он не боялся ничего. Холод его не страшил, так как он был завернут в две медвежьи шкуры, ноги его были обернуты в куски лосиной шкуры, перевязанные ремнями. Ночью Двуногий спал в каком- либо углублении между скал, разметанных по льду. Когда мороз сделался свирепым, опыт научил его, что лучшим прибежищем может быть сам снег. Двуногий зарывался в него, устраиваясь удобно на своих шкурах. Выспавшись и проголодавшись, Двуногий выползал и с развевающимися на нем шкурами спешил снова по снежным полям в поисках пищи. Двуногий перерос свою цель. Вначале он направился к северу, чтобы померяться силами с холодом и отомстить за все его злодеяния, но теперь эта цель отступила перед ежедневной борьбой за существование. Он не нашел на севере никакого другого властелина, кроме снежной бури и ледника, которые заставили его тратить все свои силы на защиту своей жизни. Никого, кроме снега и льда, он не нашел. Упрямство, с которым он отправился в свое странствование, превратилось в непреклонную волю и непоколебимую настойчивость в борьбе с погодой на леднике. Днем и ночью он упражнял свою силу сопротивления, борясь с препятствиями. Его инстинкты закалялись, в слепом исступлении он развивал большую энергию в борьбе за жизнь. А холодный ветер пел ему в уши: «Помогай себе сам».

Двуногий остался на севере.

Совсем один расположился он среди холодных гор. Вьюга и снег были его спутниками, его родиной был ледяной простор.

Все суровее становилась зима. Все чернее и глубже становилась тьма, длинная ночь почти поглощала короткий день. Часто по ночам вспыхивало северное сияние, на которое глядел Двуногий. Но от этого не становилось ни теплее, ни сытнее. И он склонялся над следами оленя в хрустящем снегу. Только бы не умереть сегодня с голоду. Только бы достать себе пропитания… Эта мысль поглощала все его стремления.

IX

Зима на леднике

Двуногий рыскал за дичью, жил в пещерах под каменными глыбами, а когда не мог найти подходящего убежища, то с силой медведя — сворачивал большие камни и громоздил их друг на друга, пока не образовывалась пещера, где он мог провести ночь. Это новое приспособление уменьшило его страх перед жизнью и направило его силы в новую сторону. В своем доме из камней он проводил ночи, а иногда забегал туда и днем. Там он сидел перед кучей камней, впивая в себя бледное зимнее солнце. Кругом него летали и звенели осколки кремня, из которого он изготовлял себе новые орудия. Временами он, подняв глаза от работы, удивлялся тому, как холодно солнце и как низко оно стоит на небе.

Двуногий был теперь не одинок, около него была собака. Вначале близ него держалась старая обезьяна, которую он встретил на огненной горе. Она питалась остатками мяса, что бросал ей Двуногий, но эта еда не нравилась ей. Она страдала от холода, однажды Двуногий видел, как она подняла медвежью шкуру и пробовала в нее завернуть свое тело. На другое утро Двуногий нашел обезьяну замерзшей на куче камней около его пещеры. Он вырвал сердце обезьяны, чтобы его съесть, но оно не годилось для еды.

Дикие собаки давно ходили за Двуногим стаями, так как они знали, что большая часть зверей, убитых Двуногим, достанется им. Когда не было подходящей пищи, Двуногий убивал собаку. В стае была одна собака, которую Двуногий отличал и которую щадил. Она постоянно бегала за ним, отбившись от своей стаи. Она была скромна, никогда не приближалась, пока Двуногий ел, и доедала его остатки. Двуногий и собака замечали все одновременно, но у собаки было более острое обоняние и она помогала Двуногому — особенно, когда он травил оленя. Это содействовало укреплению их дружбы.

Долгой зимой Двуногого утешала мысль, что собака верна ему и не покинет его каменного жилища. Так проходило время, и человек и собака сживались друг с другом больше и больше. Особенно хорошо было им просиживать короткие зимние дни, когда была пища и солнце ясно светило с неба, но не скучно было и ночью, когда ревел ветер и буря свирепствовала вокруг.

В руках Двуногого стучали кремни и сыпались искры. Когда он сидел в пещере — он изготовлял оружие. Часто ударяя кремень о кремень, он жадно обнюхивал воздух. Ему казалось, что он слышит запах огня. Он глубоко втягивал воздух и тяжело вздыхал. Без огня трудно было жить, особенно в длинные ночи.

Растительность на его теле редела, так как звериные шкуры, в которые он одевался, заменили ему собственную шерсть. При этом он был очень здоров, свежий воздух, заставлявший его работать, действовал на него хорошо. Он делался сильнее и его ум углублялся более и более.

Между тем, зима проходила. Двуногий сначала не понимал этого, но потом заметил, что ночи стали теплее, и солнце все выше и выше стало подниматься на небе.

Только тогда, когда дни стали удлиняться, Двуногий почувствовал, что ему пришлось вытерпеть за время этой длинной ужасной тьмы. Радость его стала прорываться в каких-то странных звуках, вылетавших судорожно из горла.