Полицейские скрутили сопротивляющегося Игоря и выволокли его из зала.

— Да отпустите вы меня! — оказавшись в коридоре, он вырвался из цепких рук стражей порядка и, прислонившись к стене, растерянно запустил пальцы в волосы. Как это могло произойти всего за несколько дней? Как с таким трудом налаженная жизнь по чьей-то злой прихоти в мгновение ока полетела псу под хвост?

— Мой вам совет, — рядом с Игорем возник прокурор со стаканом воды. — Помалкивайте, если не хотите, чтобы стало еще хуже.

Хуже. Игорь мрачно ухмыльнулся. Что могло быть еще хуже…

Через несколько часов он стоял в прихожей своей квартиры и молча наблюдал, как она собирала вещи.

— Ты не видел мою шляпку? Ту, которую из Анапы привезли.

— И все? Просто уйдешь? Как и не было ничего?

— У Ленки поживу, — Катя присела на кровать. — Я тебя люблю, но и меня пойми. Вламываются посреди ночи, увозят тебя неизвестно куда. Я просыпаюсь в перевернутой квартире, — в расстегнутой сумке одна за другой торопливо исчезали бесконечные кофточки. — С кафедры тебя выперли, с работой непонятно, опять же — суд. В театре об этом в каждом углу шушукаются. А после того как меня на допрос вызвали, коситься стали все. От дряни, которой брызнули, два дня отойти не могла, а у нас сейчас репетиции каждый день. Вдруг со спектакля снимут? Я за театр больше всего боюсь, это же моя жизнь.

— А я? А свадьба?

— Понимаешь, все так сложно, — по мученической гримасе на Катином лице и стандартной, ничего не объясняющей фразе Игорь поня л, что она играет. Конечно, для актера это естественно, он помнил достаточно ситуаций, когда она начинала вести себя в жизни так, словно находилась на сцене, но сейчас это почему-то вызвало раздражение.

— Мы справимся, и все будет как раньше, — он подошел к Кате, взял ее за руку. — Я знаю.

— Не делай из меня дуру! Это связано с твоей работой, я же вижу. Пойми, я не могу жить в постоянном напряжении. Может, мне просто нужно подумать, разобраться в своих чувствах. — Катя выдернула руку, и Игорь почувствовал на ладони колечко от Бена Кокса [5], которое подарил на помолвку. — Уже не светится. Символично… А может, мы просто поторопились?

Покон чив с сумкой, Катя стала натягивать сапоги:

— Ты правда милый, но кто знал, что так выйдет, — наконец она открыла входную дверь и обернулась: — За остальным вернусь позже, перед этим позвоню.

И захлопнула за собой дверь. Игорь немного постоял, отстраненно вслушиваясь в удаляющийся цокот каблуков.

— Если будет куда возвращаться, — наконец пробормотал он.

То, с какой легкостью Катя отправила в корзину два года их отношений, стало для него последним ударом.

Он смутно помнил, как плелся на заседание суда, не замечая колотящих по лицу тугих плетей проливного дождя. Как не слышал ничего, кроме стука судейского молотка, который, словно орудие гробовщика, с каждым новым ударом забивал гвозди в ящик, где еще колотилась его жизнь.

— Подсудимый, встаньте. Суд признает вас виновным и обязует выплатить университету сумму, соотве тствующую размерам нанесенного ущерба, в течение тридцати календарных дней. Подсудимый, вам понятен приговор?

— Да, ваша честь.