– Бери свой десяток и на первый бастион. Живо!

Сергей даже прекратил возиться со штуцером и, вытянув руку, указал, какой именно бастион он имеет в виду. Вообще-то лишнее, потому что крепость не отличается героическими размерами и лабиринтами укреплений. Обычные стены, сложенные из камней, ввиду отсутствия возможности в этой местности возвести земляные валы. Вдоль стен деревянные настилы для стрелков. По углам стен расположились бастионы, где без труда могут занять позиции оба орудия, имевшиеся в крепости. Ну и двое ворот, расположенных в противоположных друг от друга концах. Одни выходят на Кубань, другие смотрят на Мару и дорогу к перевалу Гум-Баши. Словом, солдаты и казаки знали в своей крепости каждый камушек.

До означенного бастиона было недалеко, всего-то метров семьдесят, а потому происходящее там не мог скрыть дым сражения. Четверо горцев сумели не просто взобраться на стены, но и закрепиться там, лихо опрокинув артиллеристов. Те, конечно, сдаваться не собирались, но…

Во-первых, вояки из них в рукопашной так себе. Во-вторых, горцы и не думали бездумно бросаться в атаку против почти трех десятков солдат. Им это и не требовалось. Главное – удержать этот плацдарм самую малость, а там обязательно подоспеет подмога. Ну а он о чем? Пока ставил задачу десятнику, к четверым горцам добавился еще один.

– Понял, ваш бродь. Хлопцы! Айда за мной!

Пархоменко легко соскочил с настила на землю. Так будет куда быстрее. Казаки из его десятка посыпались вниз, как горох, разом ослабив позиции на этом участке. Но с этим ничего не поделаешь. Опасные ситуации возникали одна за другой, на различных участках обороны, в результате чего комендант уже использовал свой последний резерв.

Штуцер заряжен. С этой стороны вроде бы порядок, а потому стоит поумерить пыл горцам, так и норовящим захватить бастион с обеими пушками. Что ни говори, это сейчас полуголые артиллеристы с банниками, фитилями, ведрами и другой артиллерийской справой на фоне разудалых черкесов смотрятся, мягко говоря, не очень. А до того они изрядно дали прикурить врагу точной и частой стрельбой. Словом, каждый должен заниматься своим делом.

Вот очередной горец вскочил на стену бастиона, дико заорал и уже был готов прыгнуть вниз, чтобы помочь соплеменникам. Не судьба. Расстояние для штуцера плевое, стволы исполнены качественно, бьют исключительно точно, ну и Сергей за прошедшее время успел изрядно попривыкнуть и к оружию, и к стрельбе навскидку. Переломившись в поясе, черкес словно отвесил земной поклон и свалился наружу.

Вот еще одна голова. На этот раз штурмующий замешкался, то ли нога упор потеряла, то ли еще что. Тех секунд, на которые он замер на одном месте, Сергею оказалось более чем достаточно для точного выстрела. Два удара сердца, и вот лохматая шапка летит в сторону. Несмотря на белесую пелену от выстрела, Шейранову даже почудилось, что он увидел кровавое облачко. А может, так оно и было, расстояние небольшое, а калибр внушает уважение. В любом случае голова исчезла.

В следующее мгновение на бастионе появились казаки. Короткая яростная схватка, и горцев смело со стены. Это не неумех артиллеристов гонять, пластуны – бойцы особенные, матерые, ловкие и умелые. Элита казачьих войск.

Йожики курносые! Да сколько можно! Штуцер уже в который раз за последние несколько часов упал под ноги, а рука выхватила пистолет. Стволы еще не направлены на оказавшегося на настиле черкеса, успевшего срубить одного из солдат, а курки уже взведены, ковбои, как говорится, отдыхают. Долго он тренировался вхолостую. Чуть не до одури. Но стоит отметить, что не зря.

Правда, стрелять, как пресловутые киноковбои, он так и не научился. С расстояния метров в шесть из двух выстрелов цель нашел только один, да и то пуля лишь оцарапала бок черкеса. Скорее всего проникающего ранения нет, но внутренности массивная пуля травмировала однозначно. Потому что раненый схватился за бок и упал на доски настила.

Крик сзади, и Сергей едва успел увернуться от рубящего удара шашкой. Пистолетом теперь не воспользоваться. Ему просто не дадут на это времени. За первым ударом последовал второй. Шейранов едва успевал уворачиваться и сумел извлечь свой кинжал, только уйдя от второй атаки. Третий удар он встретил уже своим клинком, отведя его в сторону слева направо. Затем подшагнул к противнику и, воспользовавшись тем, что тот слегка повалился вперед, вслед за своей шашкой, встретил его коленом в живот. А потом еще ударил между лопаток кинжалом, но не прямо, а под углом, так уж вышло.

Вопреки ожиданиям черкес выдержал удар и, вместо того чтобы насадиться на колено, отскочил назад, еще и нанеся боковой удар. Все это произошло настолько быстро, что Сергей едва успел пригнуться, чтобы избежать столкновения с остро отточенным вражеским клинком. Во как! А мужичок-то в кольчуге. Это именно она смягчила удар коленом и не позволила нанести рану кинжалом.

Несмотря на то что многие из горцев были хорошими стрелками, предпочтение они все же отдавали холодному оружию. Поэтому воины, облаченные в кольчугу или кожаную броню, у них вовсе не редкость. Даже их знаменитая бурка в рукопашной схватке выполняет роль своеобразной мягкой брони, потому что через нее не вдруг дотянешься до ее владельца.

– Х-ха-а, гяу-ур. Каро-ош уру-ус.

Черкес улыбался так, словно нашел новенькую золотую монету. А ведь только что буквально разминулся с костлявой. Как это ни странно, радость его заключалась в том, что он повстречал достойного противника. Ну, нет интереса ему резать глупых неумех. Другое дело, когда перед тобой такой же опасный рубака, как ты сам. Вон как глазки у него заблестели! Он уже оценил русского офицера и теперь в атаку бездумно не ринется.

Вот только в планы Сергея вовсе не входило устраивать тут поединок. Едва осознав случившееся, он метнул в противника свой кинжал, не особо надеясь на успех. Собственно, так и случилось. Черкес даже не стал уворачиваться, умудрившись отбить летящий в него клинок своей шашкой. Но Шейранов и не рассчитывал на успех атаки. А вот выиграть лишнюю секунду ему удалось.

Того мгновения, на которое отвлекся горец, Сергею Федоровичу хватило, чтобы выхватить пистолет из кобуры на животе и выстрелить в противника так называемой мельницей. Три метра – не шесть, так что обе пули, выпущенные дуплетом, достигли своей цели и буквально снесли нападавшего с настила во внутренний двор крепости. От подобной стрельбы взбесившийся пистолет едва не вывернуло из руки.

Сергей Федорович не стал предаваться долгим размышлениям и, убрав пистолет, вооружился метательными ножами. Это единственное оружие, оставшееся у него. Шашку он не брал изначально, потому что для стрелка она только помеха. Да и, признаться, не думал, что дело может дойти до рукопашной. А потом на этот случай у него был кинжал и кое-какие наработки по рукопашке. Правда, с этим вышел казус, противник совершенно неожиданно оказался закован в кольчугу. Ну да хорошо все то, что хорошо кончается.