Последним комнату покинул Марьян. Он долго сидел, о чем-то задумавшись. Потом подошел к парню, молча положил руку на плечо. Змей продолжал смотреть невидящим взглядом прямо перед собой. Ничего не говоря, торговец вышел из помещения. От глаз Третьего не укрылось, как в дверях Марьян смахнул рукой набежавшую слезу. Музыкант у выхода махнул головой Третьему – пойдем. Кио встал, но внезапно ощутил руку Змея на своем запястье:

– Останься! Есть разговор.

К вечеру перед двумя высотками – центральной и привалившейся к ней – были возведены первые укрепления. На баррикадах и в наспех сооруженных пулеметных гнездах несли дежурство бойцы. С крыши окрестности контролировали пулеметчики и снайперы. В помещениях за заложенными окнами маркитанты налаживали быт – женщины стряпали и обживали новый дом, старшие детишки помогали наводить порядок, младшие – активно мешали и первым и вторым своими шалостями.

Кио смотрел на все это в окно, но голова была занята совсем другим.

– Что скажешь? – спросил его из-за спины Змей.

Что он мог ответить? То, о чем Третий только что узнал, и что предлагал Змей, пожалуй, любого человека переполнило бы эмоциями. Правда, кио – не совсем человек. Все-таки парень знал, к кому обращался.

– Не за себя прошу, за неё, – послышался ещё один аргумент. – Я понимаю, что… что виноват…

– Брось! – остановил человека киборг. – У нас с тобой похожие судьбы. Я бы, наверное, так не поступил, но я и не человек. У меня есть чувства и эмоции, но все равно не такие сильные, как у вас, людей. Потому я не могу оценивать твои действия. Но кое-что и мне, киборгу, ясно.

Третий повернулся от окна.

– Вдвоем не справиться, – подумав, сказал он.

– Я не могу рискнуть и рассказать все другим, понимаешь?

Кио кивнул:

– Боишься, шамы прочтут?

– Да.

– А ты уверен, что сможешь сделать то, что задумал?

– Думаю, да.

– Думаешь? – насторожился киборг.

– Я понимаю, ты ставишь в залог свою жизнь, и взамен я могу дать тебе только свое слово, которое мало чего стоит… – посмотрел в глаза Третьему Змей. – Но ты должен… вернее, я очень хотел бы, чтобы ты мне поверил! Вы: ты, Марьян, Искра, Музыкант – вы все мне, как семья. Понимаешь? И я бы сам отдал жизнь за вас.

Все эти слова киборгу были не нужны. Он верил фактам. Система классификации мимики Пола Экмана, забитая в память киборга, говорила ему намного больше. Потому Третий прервал его:

– У меня только один вопрос.