Звёздный Суперразрушитель — корабль, в общем-то, не для битв. Для террора. Сам факт прихода такого монстра в систему для почти любого планетарного правительства означал бы только одно: Империя зла, лучше пригнуть голову и соглашаться на все её «пожелания». Не согласишься — что ж… «Палач» без особого напряжения вскипятит твою планетку: хочешь — океаны, хочешь — вовсе литосферу. Соглашайся, дурачок.
Как можно не гордиться таким кораблём, даже если он только-только готовится покинуть верфь и выйти в первый проверочный переход?.. Двуул гордился, гордился тихо, почти нежно. Он выполнял обязанности оружейного техника честно и от души, уделяя особое внимание своим любимцам — тяжёлым турболазерам. И пускай эти грозные орудия почти совсем не годятся для борьбы с вёрткими истребителями повстанцев — зато для работы по наземным целям равных им, в общем-то, нет.
Конечно, к моменту отхода стапелей большая часть артиллерийских систем даже не была смонтирована — Империя слишком торопилась. И даже из введённых в строй многие были утрачены в той глупой катастрофе… И замену им взять негде — все на корабле уже знали, что «Палач» потерялся. Нави-дроиды пытались восстановить лоции, вычислить точку выхода с опорой на ближайшие звёзды, но пока…
Маленького родианца всё это волновало довольно слабо. Подумаешь — потерялись сами, подумаешь — потеряли… сколько же процентов артиллерийских систем они потеряли? Где-то здесь был отчёт, который они составляли вместе с новым капитаном…
Двуул пошарил по верстаку, чуть не смахнув какие-то мелкие детали. Подхватил присосками полосу синтишёлка, смял ткань, обернул ладонь… пупырышки ощутили знакомое шершавое прикосновение.
«Надо бы ещё раз пройтись по энергомуфте восемнадцатого агрегата», — подумал родианец.
Он ведь, в общем-то, не пишет дотошную историческую книжку из жизни великого Навика Красного, правда? А простому механику без надобности сложные числа — Двуул просто делает своё дело. И точно знает, что даже избитый «Палач» всё равно остаётся самым большим, красивым и мощным звёздным линкором Галактики.
И его заботливо отполированные турболазеры всегда готовы нанести смертоносный удар туда, куда укажет Лорд Вейдер.
— Товарищ Половинкин, — сказал Иосиф Виссарионович, указывая трубкой в противоположный угол комнаты, — вы уже, кажется, знакомы.
Коля, сохраняя стойку «смирно», всем корпусом повернулся вправо и увидел вчерашнего «диверсанта». Юноша, на этот раз в сером плаще с кровавым подбоем, стоял довольно напряжённо и глядел Коле в область переносицы.
— Это товарищ Старкиллер, — сказал Сталин, — поздоровайтесь, вам предстоит работать вместе.
Коля уставным шагом приблизился к «диверсанту». Никакой агрессии от того сегодня не чувствовалось, парень как парень, только руки в ожогах.
Половинкин по-уставному чётко отдал честь, представился и, сочтя красивый плащ всё-таки не военной формой, протянул ладонь. Старкиллер не шелохнулся, продолжая смотреть сквозь Колю.
— У них не принято, — сказал Сталин, улыбаясь в усы, — но ничего, подружитесь. Вы назначаетесь представителем советского командования в Особой группе обеспечения государственных орбитально-планетарных сношений.
— Служу трудовому народу! — автоматически ответил Коля. — Почему я?
— По настоятельной личной просьбе товарища Старкиллера, между прочим, — заметил Судоплатов.
— Товарищ Председатель Совета Народных Комиссаров СССР товарищ Сталин! — громко сказал Половинкин, вытягиваясь ещё смирнее. — Разрешите вступить в ряды действующей армии на борьбу с фашистами!
Иосиф Виссарионович с видом выигравшего спор человека посмотрел на Судоплатова. Тот довольно осклабился, и Коля понял, что с этой стороны помощи ждать не приходится.
— Отпустите на фронт, товарищ Сталин, — сказал он, — я вот и рапорт написал…
Сталин чуть наклонил голову.