Это поэтому кругом кромешная тьма. Я ничего не вижу! Мои глаза повреждены! Чертов ублюдок этот Уильям. Открыл Ковчег, наворочал делов, а сам сбежал, оставив меня одну с ним разбираться.

Араб не отходил от меня, он коснулся своими шершавыми руками моего лица.

– У вас слизистая обожжена, но зрение должно вернуться. Такое случается после ярких вспышек. Таких, какие бывают рядом с эпицентром взрыва, например.

– Не трогайте меня! – попыталась вырваться.

– Я вам не враг. Вам не нужно бояться меня.

– Серьезно? Не бояться религиозных фанатиков, – произнесла я и сразу же пожалела.

– Вам лучше прикусить свой язык. Мы не религиозные фанатики.

– Вы же из ИГИЛ, – стояла я на своем, сама жалея, что хожу на острие ножа.

Мне бы заткнуться и рвать отсюда когти. Уже погиб ни в чем неповинный парень, а я все куда-то лезу.

– Мы не из ИГИЛ, – ответил мужик сухо.

Он отошел от меня и заговорил с кем-то другим.

– Ма аламр фи дхалик.

– Еалла куаид алхаяа.

– О чем вы говорите? – расхрабрилась я.

– О твоем друге, который на полу лежит.

Я сглотнула. Он не мой друг. Это парень, который оказался не в том месте и не в то время.

– Да, они убили его, – грустно произнесла.

– У меня для тебя хорошие новости, он жив, – сказал араб.

– Что? Как? – опешила я.

– Ну вот лежит, дышит. Просто без сознания.