Во мне поднимается волна страха, но я подавляю его. Бежать нет смысла и нельзя. Я должна сразиться с драге – но мне нужно получить преимущество перед ним, нужно перехитрить его.

Вороны взлетают, садятся на ветки дерева, и у меня возникает смутная мысль, как это можно сделать. Я бегу за ними, драге следует за мной по пятам. Подбежав к дереву ближе, я вижу, что на нем сидят десятки и десятки воронов, они облепили его, похожие на убийц.

Я показываю на ходячего мертвеца и пронзительно кричу:

– Убейте его!

Воздух наполняется резким, отрывистым карканьем, и вороны взмывают в небо и пикируют на драге, вокруг мелькают их черные крылья. Я оборачиваюсь и вижу, что голова, руки и ноги жуткой твари сплошь покрыты черными телами птиц. Он сбрасывает их с себя и, шатаясь, движется вперед, но на него приземляются все новые и новые вороны. Их острые, как бритва, клювы целятся в его глаза, а когти отрывают куски кожи и свалявшейся шевелюры. Их атака яростна и беспощадна.

Согнувшись почти вдвое, я забираюсь в самую большую полость в стволе дерева. Земля здесь покрыта мертвыми листьями, и пахнет сырой древесиной и гнилью. Я моргаю, стараясь не думать о яме, ведущей в подземный мир.

Здесь недостаточно места, чтобы взмахнуть топором, но если драге последует сюда за мной, возможно, я смогу спрятаться у другого выхода из этой полости и убить его, когда он будет выбираться наружу.

Я подбираюсь к выходу, находящемуся в противоположной стороне ствола, и прячу топор под кучей гниющих листьев, чтобы драге не попытался отобрать его у меня. Если он будет думать, что я не вооружена, я тем самым получу преимущество неожиданности. Я поспешно возвращаюсь в середину ствола и начинаю ждать. Мое сердце бьется, точно пойманный в силок дикий зверек. Я поворачиваю голову влево, полагая, что драге появится оттуда, откуда пришла и я, затем на всякий случай смотрю направо.

Вдалеке слышится голос. Я уверена, что слышу свое имя. Я прислушиваюсь, но больше ничего не слышно. Возможно, это был просто шум ветра.

– Марта!

На сей раз ошибки быть не может. Мама!

Я бросаюсь к выходу из полости ствола, но не вижу ее. Быть может, она пошла в лес или в дом? Мне хочется отозваться, но что, если она придет сюда, а драге будет ее здесь поджидать? Я бы не вынесла, если бы…

Что-то хватает меня за волосы и пригибает к земле. Она царапает мое лицо, когда драге волочет меня назад. Он пыхтит за моей спиной. Я умудряюсь перевернуться на спину. Носа у этой твари больше нет – вместо него зияет дыра. С его лица свисает большой лоскут кожи, а голова теперь почти полностью превратилась в череп. Его плечи вороны тоже обклевали до костей.

Я изо всех сил бью его ногой. Ухитрившись освободиться, я поспешно ползу к правому выходу из дерева. Я роюсь в листьях, но не могу отыскать топора! Мои пальцы зарываются в листья, шарят по земле. Трясясь от панического страха, я спешу к другому выходу из полости, затем обратно. Наконец-то я нашла топор!

Слишком поздно. Драге уже прямо передо мной, у самого выхода из полости. Должно быть, он выбрался из нее через другой выход и обошел ствол снаружи. Драге тянет ко мне руку, чтобы схватить, но вдруг что-то сильно бьет его по голове, и он, спотыкаясь, отлетает в сторону. За ним стоит мама, держа в руке толстый сук.

– Мама!

Она видит меня и кивает, затем заносит сук для следующего удара. Ее бледное лицо полно непреклонной решимости. Я с трудом верю своим глазам – она здесь и сражается! Я хватаю топор и выбираюсь из полости в дереве. Вылезши наружу, я забрасываю свое оружие на верх массивного узловатого, возвышающегося над землей корня, затем взбираюсь на него сама. Расставив ноги для лучшего упора, я обеими руками поднимаю топор над головой.

Мама спотыкается, драге уже почти над нею. Она визжит от испуга, и я показываю ей на другой вход в полость в дереве. По ее лицу я вижу, что она поняла, и мама бросается бежать вокруг ствола, а драге кидается за ней. Я в последний раз проверяю, достаточно ли устойчиво стою, и, напрягши руки, делаю глубокий вдох. Надо точно выбрать момент. И действовать четко.

Мама выбирается из полости прямо подо мной и, шатаясь, спешит прочь, затем, всхлипнув, обессиленно падает.

Потом подо мной появляется обглоданная до костей рука, за ней – голова.