Мариза нежно погладила щеку Кэму и закрыла пальцами его губы; он схватил указательный палец и стал его сосать, покусывая.

Мариза радостно рассмеялась, не замечая, что Чарити стоит у дверей.

– Обед ждет нас, муж, – сказала Мариза, отняв палец.

Кэм показал в глубину комнаты и прошептал:

– И постель ждет нас, жена.

– Тогда давайте поторопимся, – сказала Мариза, беря его под руку, – потому что, завершив первое, мы сможем перейти ко второму.

Проходя через отделанный панелями холл к широкой лестнице, Кэм и Мариза встретили своих родителей, идущих об руку из другого конца дома. Супружеские пары обменялись улыбками и вежливыми замечаниями о нарядах дам, но чувствовалась какая-то скованность, натянутость, и это, скрытое от глаз, таилось в отношениях между сыном и матерью.

Кэм посмотрел на Аланну и увидел в ее взгляде все тот же мучительный вопрос – может ли он когда-нибудь простить ее вину? В детстве и юности Кэм поклонялся матери, считал ее совершенством, тем больнее было разочарование. Сейчас угол зрения изменился – Кэм видел в матери обыкновенную женщину со всеми женскими и человеческими слабостями. Он уже мог понять ее, но не знал, сможет ли простить страшную вину, предательство. Но Мариза изменила Кэма, сердце его смягчилось после того, как она омыла его своей любовью, приняла его со всеми ужасными метами перенесенных страданий. После этого отошло в прошлое предательство матери, он мог не думать о нем. Мать ранила сердце сына, но другая женщина исцелила его. Теперь он может и хочет забыть о прошлом, и это тоже дар Маризы. Он нежно улыбнулся сияющей радостным взглядом зеленых глаз жене и, повернувшись к Аланне, спросил:

– Могу я сопровождать вас в столовую, мама? Голубые глаза Аланны наполнились слезами, она сморгнула их и сказала, отпустив руку мужа:

– Я очень рада, Кэмерон… Кэм протянул ей правую руку:

– Тогда пойдемте.

Рука Аланны, скользнув по бархатному рукаву камзола, ощутила раздробленные кости изуродованной руки. Но за годы страданий сердце матери укрепилось, и она бережно опустила свои легкие пальцы на искалеченную кисть руки Кэма. Она была счастлива, что сердце сына смягчилось, она знала, что его изменила любовь к женщине, которая смотрела на ее сына сияющим взглядом. Аланна была признательна Маризе за любовь к ее сыну и спокойствие души, которое она ему возвратила, и за то, что она, вольно или невольно, изменила его отношение к матери. Мать и сын начали спускаться по лестнице, Энгус и Мариза следовали за ними. Энгус с довольным видом усмехался в свою густую бороду.

– Вы изменили моего сына к лучшему, – тихо сказал он Маризе.

Она отрицательно качнула головой, но Энгус настаивал:

– Да, лесси, это так. Я вновь вижу в нем доброго мальчугана, каким он был прежде. – К изумлению Маризы он положил ей на плечи свои огромные ручищи и звонко поцеловал в обе щеки. – Я люблю своего сына и хочу видеть его счастливым.

– И я тоже, – отозвалась Мариза.

– Когда он сказал мне, что берет жену по королевскому выбору, да еще англичанку, я очень сомневался. Но теперь я вижу, что вы вовсе не хилое создание, как я себе вас представлял. Вы моего сыну под пару! Бьюкенены всегда любили отвагу и пылкость, особенно в своих женщинах!

– И Фицджеральды ценили эти качества, особенно в своих мужчинах! – отрезала Мариза.

Грузное тело Энгуса затряслось от смеха.

– Ну, лесси, – сердечно воскликнул он, – ты – в самом деле женщина, созданная для моего сына!