– Мы не должны этого делать, любовь моя, – неуверенно прошептал он. – Я могу подождать…

Брайенна оторвалась от его губ, приложила палец к его губам и прошептала:

– Тс – с! – Она не хотела, чтобы он произнес слов «до свадьбы»… Она не могла выйти за него замуж… Так пускай он возьмет ее без венчания. Может быть, его нежность и доброта сотрут в ее душе и теле воспоминание о жестокости и насилии… Она знала, что плотская связь, не освященная церковью, – грех. Она примет наказание за грех, только бы забыть жестокое и грубое обращение Донала.

И пусть он возьмет ее сейчас, пока ее решимость не иссякла.

Сердце Джейми забилось учащенно; он перевел дыхание, и, подойдя к Брайенне, стал раздевать ее. Когда платье скользнуло вниз к ее ногам, молодая женщина вздрогнула.

Через несколько минут Брайенна осталась в одной сорочке и чулках. Джейми стоял перед ней обнаженный, а их одежда в беспорядке лежала под дубом.

Брайенна боялась, что нагота Джейми напомнит ей могучее, покрытое на груди черной шерстью тело Донала. Но Джейми был строен и худ, его грудь – гладкой. Брайенна закрыла глаза и молча взмолилась о том, чтобы не пожалеть о своем решении. Она доверилась Джейми, предоставляя ему делать с ней все, что он хочет.

Джейми нагнулся, глядя на Брайенну. Руки ее, сжатые в кулачки, были вытянуты по бокам ее тела, глаза зажмурены. Она походила на испуганную девочку.

– Брайенна, – прошептал он обнимая ее, – поглядите на меня. – Глаза ее открылись. – Не бойтесь меня, я не причиню вам боли…

Она посмотрела на него доверчиво, и он почувствовал, что ее тело расслабилось. Глаза ее снова закрылись, и он нежно поцеловал ее веки, щеки, очертил поцелуями линию подбородка. Потом он стал все более страстно целовать ее рот. Она отвечала ему, впервые в жизни ощутив, что такое поцелуй любви и страсти. Когда он раздвинул языком ее губы, он почувствовал ее учащенное дыхание; он обнажил ее маленькие груди и обнял их ладонями.

– Как вы прекрасны! – хрипло сказал он. – Но вы и сами это знаете – вы ведь каждый день глядитесь в зеркало…

Донал никогда не говорил ей, что она красива. Он говорил только, что она не женщина, а ледышка, способная отбить охоту у самого дьявола. Никогда она не знала, что мужчина может быть таким чутким и нежным, как Джейми. Она почувствовала неведомый ей прежде жар в низу живота. В порыве благодарности она обвила Джейми левой рукой и прижала к себе. Она чувствовала спокойствие и умиротворенность. Джейми не сжимал ее грубо и порывисто, как Донал, не торопился овладеть ею.

Кругом щебетали и заливались песнями птицы. Она увидела кролика, который щипал густую траву недалеко от них; почувствовав человеческий взгляд, он забавно поднял хвостик и ускакал. Брайенна увидела, что Джейми тоже посмотрел на кролика и улыбнулся. «Какой он удивительный, – подумала Брайенна, – в объятиях женщины улыбнуться смешному вспугнутому зверьку».

– Джейми, – прошептала она, и он снова прильнул к ее рту, раздвинув языком ее губы. Потом, подняв над ее бедрами легкую рубашку, он начал входить в нее медленно и нежно, не причиняя боли. Когда Брайенна почувствовала давление его отвердевшего члена, она инстинктивно сжалась, но, ощутив его нежность и бережность, расслабилась. Джейми продолжал, погружаясь все глубже в нежную плоть Брайенны и возносясь на вершины счастья и упоения.

Брайенна, учащенно дыша, отдавалась всем своим существом мужчине, который открыл ей врата наслаждения, дал ей ощутить счастье и гордость от сознания, что она – женщина. Она льнула к нему, ощущение блаженства заполонило ее душу, – и вдруг все кончилось.

Трезвый рассудок вступил в свои права, Брайенна отодвинулась от Джейми и, схватив свое платье и нижние юбки, поспешно оделась и прошептала:

– Мы должны поскорее вернуться домой. Могут подумать, что мы заблудились, или…

Джейми тоже быстро оделся. Он не в силах был подавить счастливую улыбку. Он уже считал Брайенну своей женой перед Богом и желал заверить ее в этом.

– Не поможете ли вы мне? – спросила Брайенна нежным голосом с присущим ей ирландским акцентом.

Джейми помог ей уложить кружевной воротник и туже затянуть ленты корсажа, а потом опустился перед ней на одно колено и торжественно сказал: