— Я боюсь насекомых, у которых больше восьми лап. Всяких сколопендр, мухоловок и прочих многолапых чудовищ. В нашем климате их было довольно мало, но они были, и один вид жил в квартирах, домашние мухоловки, размером с палец где-то, светло-жёлтые лохматые такие фиговины, очень быстрые. Они совершенно безобидны, и даже полезны, они комаров едят и мелких мошек, нет совершенно никакого смысла и ни единой логичной причины их не любить. Но у меня их вид, и даже мысль о них вызывает дико неприятное ощущение под кожей, как от очень высокой температуры, поэтому я стараюсь о них даже не думать.

Она расстегнула рубашку до живота, аккуратно достала из-под безрукавки связку амулетов, и стала их перебирать, ища тот самый.

— Если очень надо, я могу смотреть на многоножек, и даже в руку взять могу, это контролируемый страх, я проверяла. Но если я захожу в комнату, и вижу, что она там, я просто выхожу, потому что мне неприятно там находиться, у этого нет логичной причины, но я их до тошноты ненавижу. Но вот эту штуку я ненавижу больше, — она нашла "амулет против Веры" и положила на ладонь, глядя на блестящие бусины, как на сколопендру. Министр молчал и не шевелился, Вера наклонила ладонь, позволяя амулету соскользнуть вниз, ровно сказала: — Я вас не приглашала. Вломиться в спальню к человеку, который не хочет вас там видеть, это не просто наглость или хамство, это преступление. В вашем мире, я уверена, тоже, но на всякий случай, я уточню у юристов.

— Подадите на меня в суд? — шёпотом поинтересовался министр, Вера пожала плечами:

— А кто меня знает, загадочную женщину? Может, и подам. Но что-то мне подсказывает, что когда вам скажут проследовать в тюрьму, вы пойдёте куда захотите.

Он усмехнулся и промолчал. Вера двумя пальцами оттянула ткань безрукавки и осторожно опустила амулеты на место, не прикоснувшись к коже, стала застёгивать рубашку.

— Когда я вам говорю, что не хочу находиться с вами на одной кровати — вы игнорируете. Когда вам доктор Кайрис говорит не подходить ко мне — вы игнорируете. Почему, когда судья вам скажет то же самое, вы должны его послушать? Наивно так думать.

Она закончила с рубашкой и занялась пиджаком, застегнула последнюю пуговицу в тишине, хотела положить руки на колени, но на правом лежала ладонь министра, пришлось сложить обе на левую. Она помолчала и сказала:

— Я непонятно выражаюсь? Неправильно строю фразы, может быть? Доступная для вашего понимания команда должна начинаться со слов "я хочу"?

— Было бы прекрасно, — сухо произнёс министр.

— Хорошо, я вас поняла. Я хочу, чтобы вы убрали от меня руки.

Повисла тишина, Вера смотрела на свои руки, на ладонь министра на колене. Усмехнулась и сказала:

— Не работает. Что я теперь делаю не так?

— Вы же на самом деле этого не хотите? — тихо сказал министр.

— Откуда информация? — равнодушно поинтересовалась Вера. — Господин министр научился читать мысли?

— Нет, информация от "часов истины".

"Дзынь."

— Враньё. Господин министр не научился читать мысли. А тот человек, который действительно умеет читать мысли, после знакомства с моими, с господином министром разговаривать не хочет.

— Кайрис на меня в обиде, но по другой причине, вы здесь ни при чём.

"Дзынь."