— Спокойной.
Она поражённо зажмурилась и попыталась хлопнуть себя по лбу одновременно сильно и беззвучно, хотелось убить себя, откусить себе язык, изобрести машину времени и всё исправить, или хотя бы выйти из комнаты — это всё было равно невозможно, поэтому она просто открыла фэнтези и продолжила читать.
Книга казалась бессмысленной, грубой, корявой и избыточной, просто на контрасте, героиня бесила своей тупостью и эгоцентризмом, герой раздражал необоснованной сюжетом брутальностью и замашками рабовладельца, которые совершенно никого не удивляли, а второстепенные герои вообще напоминали цирк, все, кроме одного.
«Ты теперь мой герой, красавчик. Буду болеть за тебя.»
Она прочитала ещё три страницы, постепенно вернувшись с неба на землю и притерпевшись к современной литературной моде, и в конце четвёртой страницы её героя убили.
Она открыла меню читалки и выбрала опцию "удалить файл", задержала палец над экраном.
«Если я это сделаю, я никогда не узнаю, чем закончилась книга. Вообще без шансов, в этом мире нет интернета, а в телефоне нет корзины, здесь всё удаляется безвозвратно.
Не пори горячку, Вера, второго шанса не будет.»
Она медленно выдохнула и нажала отмену, выключила экран и легла на спину, глядя в темноту. Глаза привыкали, на потолке постепенно проступила люстра, лепнина и полоса лунного света, всё выглядело странным — она лежала вверх ногами, сунув ступни под подушку.
«Стоит изменить точку зрения совсем немного, как мир изменится очень ощутимо.
Что вы со мной сделали, девятилетний маленький принц? Я когда-нибудь смогу стать достаточно взрослой, чтобы оставить вас в прошлом? Взрослые — очень странные люди, но, наверное, им легче живётся. Надеюсь. Надо будет когда-нибудь обязательно узнать точно.»
Она закрыла глаза, внутри всходило солнце, заливающее сухим теплом бескрайние поля звонкой пшеницы. Ей ничего не снилось, и это было прекрасно.
7.41.1 Голый торс и завтрак в большой компании
Она просыпалась медленно и туманно, балансируя между сном и явью, глядя в жемчужные стёкла, за которыми клубилось ничто, ничего не говоря о времени или погоде. Проснувшись в очередной раз, она долго на что-то смотрела, пока внезапно не осознала, что это — мужская нога, и она почему-то на её кровати. Придя в себя, Вера изучила обстановку, немного почитала, заскучала и продолжила созерцать ногу уже осмысленно, через время придя к выводу, что нога на диво хороша, и её очертания достойны музея, этот вывод привёл её в благодушное настроение, и позволил опять уснуть.
В следующий раз она проснулась от того, что министр начал по-другому дышать, Вера дёрнулась и села, по венам прокатилась ледяная бодрость, разгоняя сердце до грохота и готовя тело к главному бою в жизни, но вокруг было тихо, темно и тепло, и следовало донести этот факт до министра, потому что он явно не знал.
Она переползла на другую сторону кровати, легла поближе и зашептала министру на ухо бесконечную историю о том, что все отдыхают, и ему бы не помешало, он сквозь сон спросил, кто принял командование, она сказала, что Док, и министр уснул, она отключилась через секунду.
Министр проспал спокойно остаток ночи, пару раз начинал дышать чаще, в эмоциях мелькали погони и стрельба, но страшно ему не было, и она его не трогала, умудряясь даже урывками поспать.
Около семи пришёл Док, открыл дверь, и замер на пороге с круглыми глазами, когда Вера помахала ему рукой, сонно шепча:
— Утречко!
— Откуда ты тут взялась? — он и не думал понижать голос, министр шевельнулся, Вера сделала дурацкое лицо и развела руками: