Король покачал головой. Отодвинув в сторону шута, он встал и не спеша подошел к Советнику и Генералу, сделал несколько кругов вокруг них, внимательно осмотрел и встал напротив.

— С чем ты постоянно соглашаешься? — спросил Генрих, склонив голову на бок, придержав рукой корону, чтобы та не свалилась.

— С вами, Ваше Величество, — сглотнул Советник.

— Так я же ничего сказать не успеваю. Это я должен соглашаться или нет с тобою, а не наоборот. Прав дурак: надо вас в темнице подержать денек-другой, для просветления, а то и вовсе на галеры отправить, камень мраморный добывать. Другой советник мне нужен. От моего шута и то толку больше…

Последний перестал чесать собаку за ухом и с удивлением посмотрел на своего хозяина.

— Я согласен, думаю, справлюсь. Не велик труд: соглашайся со всем и головой кивай.

Придворные вновь стали шептаться между собой, качать сокрушенно головами. Дамы от волнения сильнее замахали веерами. Советник встрепенулся.

— Помилуй, Государь! Зачем сразу на галеры?! Я работаю над этим вопросом, ум напрягаю. Сейчас! Вот уже… Надо назначить кого-нибудь, чтобы он разобрался с этим!

— Да вы сама очевидность! — воскликнул Прохор и поднялся с насиженного места, звякнув бубенцами на одежде. — Генрих, зря ты их держишь.

Шут прошел вдоль ряда придворных, всматриваясь им в глаза. На секунду задержался возле королевы, отвесив ей клоунский поклон, и вернулся к трону. Тем временем Генерал осмелел.

— Если ты такой умный, сам и разберись с пропажей верноподданных короля! Посмотрим, как это у тебя получится.

— Да и пожалуйста!

— Решено! — Генрих вернулся на свое место, согнал Прохора, который уселся на трон, и, взяв в руки скипетр и державу, огласил. — Повелеваю: моему шуту выяснить, куда подевались королевские сборщики ягод и грибов. По выполнению доложить. Давайте сюда бумагу, я подпишу.

К трону подбежал королевский летописец, что прятался в толпе. Он в знак приветствия кивнул Прохору и протянул сюзерену Книгу указов. Генрих схватил перо, макнул его в чернильницу и размашисто поставил непонятную закорючку.

— Передайте глашатаю, пусть объявит во всеуслышание! На сегодня все, пошли вон.

Раздался всеобщий вздох облегчения, и придворные в мгновение ока покинули Тронную залу, словно тараканы, застигнутые врасплох светом масляной лампы. Королева задержалась и подошла к своему величественному супругу, нарочито наступив шуту на ногу. Тот сжал губы и притворно улыбнулся.

— Ты, как всегда, справедлив, Генрих, — Изольда присела на позолоченный подлокотник. — Тебе следует быть построже, — Она щелкнула супруга по носу.

Тот несколько смутился.

— Не заговаривайте мне зубы, драгоценная моя. Не хотел поднимать этот вопрос утром, но сейчас спрошу: почему вы вновь не пришли ночью в мои покои?

Королева соскользнула на пол и сделала несколько шагов вглубь залы, рассматривая картины, украшающие стены.