Даниэль вздохнул.

— Да сам вчера пришел в кабак, надрался до поросячьего визга и во всем признался. Мужики его скрутили и в тюрьму отвели, предварительно хорошенько начистив рыло. Еле в дверь прошел. Жалко бабу…

— Да уж… — потер подбородок Прохор. Кому как не ему знать гулящую натуру жены конюха. Он сам нет-нет да встречался с ней у реки в зарослях камыша под раскидистой ивой. Но об этом никто не знал, а если бы и выведали, то какой с безумца спрос? Он дурак, не соображает, что делает. Хорошо, что с конюхом в друзьях не ходил! — Ладно, пойду-ка я. Скоро король проснется.

— Давай, — махнул Даниэль, забираясь на повозку. — Мне еще трое часов повесить надо, а ты подумай на счет моего самоката. Тебе почти задаром сделаю.

Шут усмехнулся, сверил время своих часов с теми, что теперь имелись на площади, и быстрым шагом направился в сторону королевского замка.

Его Величество король Генрих проснулся в хорошем расположении духа. Он сладко потянулся до хруста костей, надел корону, что лежала на стуле, стоявшем возле огромной кровати, и скинул ноги на пол. Большой ворс иноземного ковра, купленный за огромные деньги в соседнем королевстве, приятно щекотал ступни, от чего царственная особа закатила глаза и заулыбалась.

Солнце уже поднялось над городом и теперь светило в окно государя, приятно припекая. Генрих встал и принялся мерить опочивальню шагами, насвистывая свою любимую песенку про изобретателя пропеллера. Посмотрев в окно, король подошел к умывальнику, повернул ручку крана и стоял так минуты две, ожидая, что, наконец-то, пойдет вода, но чуда не произошло.

— Он у меня дождется! — топнул ногой сюзерен и дернул за шнурок у кровати, вызывая слугу. Тот явился через мгновение, потирая заспанное лицо и поправляя помятую ливрею. — Готовь ванну, я умываться желаю. Буду через… Скоро спущусь.

Король не стал уточнять время, ибо придворные слуги были туговаты в науках, и объяснять им, что такое минуты, только трепать себе нервы, тем более, что и сам толком не разобрался.

— Какие масла лить, сир? — поинтересовался старик.

— Да ну к лешему! — отмахнулся Генрих. — У меня после них аллергия и прыщи на… Где не надо. Иди уже! И передай королеве, чтобы к восьми часам соизволила явиться к завтраку, и шута моего предупреди, если тот вернулся, а то я скучать начал без него.

Старик, не смотря на почтенный возраст, помчался выполнять поручения, и уже через полчаса король принимал ванну, под которой теплилось пламя небольшого костра, что подогревал воду. Молодые служанки поливали сюзерена душистыми травяными настоями, безвредными для дряблого организма и терли конопляными мочалками. Сюзерен похрюкивал от удовольствия и краем глаза посматривал на свою супругу, которая нежилась в ванной напротив.

Стоит заметить, что королева была моложе своего венценосного спутника жизни ровно втрое. Этот факт порождал множество слухов, которые Генрих тут же пресекал. Тело главной леди растирали молодые мускулистые слуги-мужчины, что заставляло Генриха недовольно хмуриться время от времени.

— Изольда, — сюзерен сплюнул попавшую в рот мыльную воду, — вам передали, что я жду вас к завтраку ровно в восемь?

— Передали, Ваше Величество… — томно ответила та и тяжело вздохнула.

— Почему вы не явились ночью в мои покои? Где вы были? — король дал знак слугам, и те стали дуть в длинные тонкие трубки, заставляя воду пузыриться.

Первая Дама государства вылезла из ванной, и пенные струи потекли с ее упругого тела на мраморный пол. Она щелкнула пальцами, и ее тут же укутали в большое полотенце.

— Потому как я зачиталась у себя в покоях и заснула.

— Да? — Генрих тоже закончил водные процедуры. — Но я слышал через стену какие-то стоны!

— Видимо кошмар приснился, — спокойно ответила Изольда.