– Шлюха! Ведьма! – закричали в толпе.

Амадео молча кивал, позволяя истории укорениться в головах людей.

– «И пускай Господь лишит меня зрения, если это ложь». – Отец Венцеслао задумчиво покачал головой, словно обдумывая этот рассказ. – Произнесите эту клятву, добрая женщина, ибо клятва пред ликом Господа, клятва, что навредит дьяволу, очистит душу вашу лучше тысячи молитв.

– Нет… – задрожала прачка.

Отец Венцеслао изумленно уставился на нее.

– Но почему вы не хотите поклясться? – ошарашенно переспросил он и повернулся к патриарху, точно в поисках поддержки.

Прачка перекрестилась. В зале воцарилась тишина.

– Простите, я не хотел… – Венцеслао не сводил взгляда с патриарха.

Теперь люди смотрели на прачку иначе. Кто-то презрительно рассмеялся.

У Святого на губах выступила пена, как у бешеного зверя.

– Клянись, женщина! – с угрозой прошипел он.

Та явно испугалась, но не произнесла ни слова.

– Клянись! – повторил Амадео.

– Я вам и так поверю, добрая женщина. Даже если вы не поклянетесь, – вмешался отец Венцеслао.

– Молчите! – крикнул Святой. – А ты клянись! Или ты сама заключила сделку с дьяволом?

– Клянусь… – пролепетала женщина и разрыдалась.

Амадео победоносно повернулся к толпе, но многие собравшиеся в зале с сомнением качали головами.

– Простите, патриарх. – Отец Венцеслао беспомощно развел руками. – Я лишь хотел… – Он подошел к клетке Джудитты и указал на девушку пальцем. – Вот так Сатана сбивает нас с пути истинного! – взволнованно воскликнул он.

– Да прекрати уже, ты же ее защитник! – крикнул кто-то из толпы.

Народ рассмеялся. Отец Венцеслао в смятении обвел взглядом толпу.