Спустя секунду вернулся вид гостиной. Боб остался один и смотрел на дверь спальни первого этажа. Несколько мгновений он простоял так, потом обошел гостиную и плюхнулся в любимое кресло. Снял книгу с кофейного столика. Одна из трех физических книг на нижнем этаже – да и та подделка, с динамической компиляцией.

Роберт Гу тихо прикрыл дверь своей спальни и сел обратно в кресло. Поразмыслив, отстучал на виртуальной клавиатуре:

Роберт Мири: <sm> Что все это значило? </sm>

Мири находилась в двадцати футах от него по коридору. Почему бы просто не пройтись туда и не постучаться? Или навестить ее виртуально? Может, у него развилась привычка избегать Мири, а может, за словами безмолвной переписки спрятаться легче.

И возможно, не ему одному нужно прятаться. Почти минуту он ожидал ответа.

Мири Роберт: <sm> Это не из-за тебя. </sm>

Роберт Мири: <sm> О’кей. Но в чем проблема? </sm>

Мири Роберт: <sm> Нет никакой проблемы. </sm>

На этом сообщение закончилось, но Мири послала вдогонку следующее.

Мири Роберт: <sm> Элис готовится к новому заданию. Ей это всегда тяжело. А Боб злится. </sm>

Еще одна пауза.

Мири Роберт: <sm> Роберт, это дела морпехов. Мне не положено про них знать. А тебе тем более. Извини. EOF. </sm>

EOF – старомодное обозначение конца файла. Роберт подождал, но больше ничего не получил. Но этот разговор с Мири стал самым продолжительным за два месяца. Что делает маленькая девочка со своими тайнами? А тайны эти явно куда важнее, чем ему казалось. Ей доступны каналы связи лучше, чем у всей цивилизации двадцатого века, но этикет, диктуемый гордыней, не позволяет делиться болью. А может, она с друзьями это обсуждает?

У Роберта Гу-старшего не было друзей, но он в них и не нуждался; этим вечером достаточно поводов отвлечься – кризис, томительное напряжение, все такое. Он продолжал краем глаза следить за передней ванной и за дверью в берлогу Элис. Боб все еще читал, но глаза его поминутно перебегали с книги на дверь.

– Профессор, можем ли мы сейчас поговорить?

Голос прозвучал у него за плечом.

Роберт чуть не подскочил на кресле, с такой поспешностью обернулся на звук.

– Господи-и-и!

Это был Зульфикар Шариф.

Шариф отскочил, на его лице написалось удивление.