– Искать оставшиеся карты, – ответил он. – Они ведь все равно нас достанут, так? Даже если мы избавимся от этого, на черной тачке.

Как с мужчинами тяжело! Вроде и по смыслу все правильно, а хочется другого. Чтобы он, например, сказал: «Раз мы все равно умрем, давай обниматься и есть зефирки».

Лучше бы я спорила с этим предложением, чем соглашалась с логичным, но неприятным!

Миша снова засел за комп и усиленно штудировал какие-то иностранные сайты. Я от нечего делать попыталась навести порядок. Жирная земля пошла по моей комнате черными пятнами. Бороться с ней было слишком тяжело. Меня хватило только на то, чтобы собрать в пакет большие комья грунта, добавив к ним кусок ядовитого мяса, и завязать ручки узлом. Внезапно у меня появилась идея. Я накинула куртку, выскочила на балкон, хорошенько размахнулась и запустила мусором в черную машину. Пакет пролетел метра три и с грохотом обрушился на крышу. Автомобиль тут же рванул с места и скрылся из виду. Когда я вернулась в комнату, Миша сказал:

– Какая ты агрессивная. Кстати, я нашел нашего покойника.

– Где?

– На кладбище… – Он сделал многозначительную паузу. – В Подмосковье есть заброшенный монастырь, там НКВД расстреливал и хоронил предателей и фашистских преступников. Вот смотри, есть фотки.

На экране появился унылый пейзаж – полуразрушенные белые стены, голые низкие деревья и пустое поле с редкими табличками.

– Жуть какая, – пробормотала я. Мне это место сразу не понравилось.

– Скоро увидишь вживую, – обнадежил Миша. – Собирайся. Едем туда.