— Прости… Если ты не хочешь говорить, то…
— Нас свел наш общий знакомый.
Я не юлил душой. Дарра действительно была знакома с моим агентом. Мы встретились с ней на приеме, который тот устраивал, когда я был еще далек от известности. Она поймала мой взгляд на себе в тот самый момент, когда я обратил на нее внимание. Несмотря на то, что мне и в голову не приходило считать себя заядлым холостяком, я понимал, что эта девушка — единственная, которая способна положить конец моей свободе. Мы встречались год, прежде чем пожениться, а еще через шесть месяцев мой дебютный роман возглавил список бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс».
Поначалу Дарра вполне успешно мирилась со славой, которая пришла ко мне благодаря моему мастерству пера. Ей нравились светские приемы, атрибуты популярности и внушительные гонорары. Но очень скоро ей это приелось и начало раздражать. С рождением Нолана она и вовсе изменилась. Ее настроение стало переменчивым, подобно ветру. Вот она спокойна, словно штиль, а вот уже готова крушить все вокруг, словно неудержимый и неконтролируемый смерч. Дарра устала от моих писательских дел и бесконечных автограф-сессий, которые порой неделями разлучали меня с ней и Ноланом. Вскоре не заставили себя ждать и проблемы с доверием между нами. Она постоянно обвиняла меня в том, что я не пропускаю мимо себя ни одной юбки. Время, которое нам удавалось провести друг с другом, было наполнено чем угодно, но только не гармонией. Дарра не уставала упрекать меня тем, что меня нет рядом, когда я ей так нужен, подвергала сомнению мои чувства к ней, называя меня эгоистом и бездушной тварью. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что она зрила в корень. Слава и деньги стали определять мою жизнь. Но, при всем при этом, я ни на минуту не сомневался, что люблю ее, и был уверен наверняка, что мой сын для меня — самое важное, что есть на всем белом свете.
Чем дальше, тем становилось только хуже. Пропасть между нами становилась все существеннее, а моя востребованность как писателя продолжала расти. Ее психическое состояние казалось все менее стабильным, и я уже опасался оставлять ее один на один с ребенком. Чем больше Дарра обвиняла меня в том, чего я не совершал, тем сильнее подталкивала меня на контакты с другими женщинами, которые буквально штабелями падали к моим ногам. Можно ли назвать меня примерным супругом? Определенно, нет. Но, закрывая глаза на то, что творилось между мной и Даррой, я был отличным отцом, который всем сердцем любил своего маленького сорванца. Если бы мне заранее было ведомо то, с чем приходится жить сейчас, я бы выстроил свою жизнь совсем иначе.
— Как долго вы были женаты? — ненавязчиво поинтересовалась Дженна.
— Четыре года.
Мне бы хотелось давать ей больше, чем расплывчатые ответы, которые она получала по итогу. Я хотел рассказать ей все, разорвав те цепи, которые сковывали мою грудь, но это боль настолько укоренилась во мне, что мне с трудом давались даже односложные фразы.
Мы вновь остановились, и Дженна одарила меня самой лучезарной улыбкой.
— Кажется, только что мной был сорван первый слой.
Я отвел взгляд в сторону, вглядываясь в гладь воды и не желая признавать того, что, возможно, она права. Неожиданно Дженна коснулась рукой моей щеки и заставила меня посмотреть на нее.
— По большому счету, все не так и страшно.
— Дженна, ты даже представить себе не можешь, что скрыто под всеми этими слоями.
— А я не боюсь и клянусь, что готова ждать столько, сколько потребуется, абсолютно… ничего не требуя от тебя. Все только по твоему желанию, Итан Бэнкс.
Я закрыл глаза и втянул в легкие прохладный, соленый воздух, начиная сомневаться, а не была ли девушка, стоящая рядом со мной, лишь плодом моего больного воображения? Не являлось ли все этой жестокой шуткой, которую сыграл со мной мой разум, чтобы потом вновь оставить меня ни с чем? Мне было неведомо, что уготовила нам судьба, но здесь и сейчас я был преисполнен благодарности за каждую секунду, проведенную рядом с Дженной. Она изгнала из моих мыслей призраков, которые терзали меня днями напролет. Дала мне возможность дышать, когда я уже смирился с тем, что во мне не осталось сил на это, и пробудила ото сна мое сердце, которое перестало биться год назад, но сейчас постепенно вновь набирало ритм, благодаря ее присутствию.
ГЛАВА 15
ДЖЕННА
Пролетали недели, и мой дом наконец-то приобретал вполне жилой вид. Во многом это являлось заслугой Итана, который взвалил большую часть работ на себя, оставив остальных работников не у дел. Он был настолько хорош в вопросах благоустройства, что если бы я не знала, кем Итан является на самом деле, у меня бы не было сомнений, что это и есть его призвание. Сколько бы я не настаивала на оплате его трудов, он отмахивался и просто продолжал работать, как заведенный. Большее, что Итан позволял себе получить от меня в знак благодарности, — это периодически баловаться моей стряпней, а также пользоваться моей стиральной и сушильной машинами. Мы больше не говорили о его прошлом, а также не затрагивали тему его истинного призвания. Меня вполне устраивало такое положение дел, так как я получала удовольствие от времяпрепровождения с Итаном Бэнксом. Он был таким сдержанным, обходительным и по-прежнему невероятно таинственным. Что-то подсказывало мне, что Джонатан Рид абсолютно другой.
Я пребывала в восторге от того, что мне удалось перевезти вещи с моей квартиры, потратив на это всего сутки. Компания по грузоперевозкам доставила всю мебель еще неделю назад, поэтому теперь я могла полноценно проживать в своем доме, а не в гостинице. Единственное, что мне было слегка одиноко в этом огромном старинном особняке, и я скучала по Итану, даже когда он оставался в соседней комнате.
Вдобавок мне не удалось избежать гнева моей матери в связи с отменой свадьбы и разрывом помолвки. Как и ожидалось, она не поняла и не приняла того, что я избрала долю пахать, как лошадь, вместо того, чтобы наслаждаться беззаботной жизнью с Брэдом. Мама даже не представляла, насколько все, что связано с моим бывшим женихом, далеко от идеала. Я как могла, пыталась убедить ее, что вольна сама решать, как мне жить и что замужество с Брэдом не вписывается в мои планы. Но, по традиции, она была непреклонна, считая, что кому, как ни ей, знать, что для меня лучше, и продолжала доказывать мне свою правоту. Дав ей высказаться, я вежливо попрощалась и пообещала, что мы вернемся к этому разговору, как только она хоть чуточку попытается понять меня, а потом повесила трубку. И вот, минуло уже две недели, но мама так и не позвонила. К счастью, мои отец и сестра куда лучше понимали меня, поэтому меня радовало, что могу рассчитывать на поддержку хоть части моего семейства.