Страшно было даже думать об этом, а от разговоров и вовсе бросало в дрожь. С каждой минутой становилось только страшнее. По стандартам полиции, нам предстояло выждать целых двадцать четыре часа, прежде чем подавать заявление о пропаже. Правда, Роджер был готов нарушить протокол и сам позвонил в участок.
– Господи, Пола, что с ним могло случиться? – дрожащим голосом спросила я.
Она не знала, что ответить, поэтому сделала единственное, ради чего нужны друзья: сказала то, что я хотела услышать.
– Он найдется, Кэтрин; правда, найдется, – шепотом пообещала Пола и крепко меня обняла.
Я словно попала в кошмар – такое могло случиться с кем угодно, только не со мной. Не с моими близкими и не с моим мужем.
САЙМОН
Я перекатился на бок и посмотрел на жемчужно-белый циферблат будильника, стоявшего на тумбочке. Полшестого утра. Как обычно. За последние пятнадцать месяцев я уже позабыл, что такое крепкий сон.
Наши спины разделяли сущие сантиметры, и я чувствовал, как с каждым вздохом во сне изгибается позвоночник Кэтрин. Я отодвинулся. Принялся наблюдать, как в спальню сквозь щель в занавесках пробирается тусклый кремово-рыжий луч.
Откинул простыню, посмотрел на солнце, встававшее над кукурузным полем, чтобы залить светом наш унылый дом. Натянул висевшую на стуле одежду, открыл шкаф, стараясь не скрипеть петлями и не разбудить жену.
Нащупал часы, которые почти всю жизнь пролежали на полке в зеленой коробке. Надел их на запястье. Ремешок щипался, выдергивая волоски. Коробку оставил на месте.
Осторожно прошел по комнате и бесшумно закрыл за собой дверь. В коридоре остановился у всегда запертой спальни. Взялся за ручку, начал ее открывать. Но замер.
Не могу. Не надо. Незачем возвращаться в тот день.
Лестница застонала под моими ногами, вспугнув дремавшего пса. Оскар распахнул янтарные глаза и поплелся ко мне, спросонья едва перебирая лапами.
– Прости, приятель, не сегодня.
Обойдемся без обычной прогулки.
Оскар обиженно повесил голову, тяжело вздохнул и вернулся на свою лежанку, раздраженно спрятав голову под одеяло.
Я отпер входную дверь и осторожно закрыл ее за собой. Чтобы не хрустеть гравием, прошел по лужайке, открыл ржавую металлическую калитку и вышел. Не погладил напоследок детей по голове, не поцеловал украдкой жену в лоб, не оглянулся на дом, который мы построили вместе.
Я должен был двигаться вперед.