Поблагодарив их, я извинился и пошел к трейлерам, стоявшим в отдалении. Убедившись, что они пусты, открыл металлическую защелку на окне и незаметно забрался внутрь.
Воздух оказался затхлым, подушка – комковатой и воняла по́том предыдущих гостей, а накрахмаленное жесткое одеяло царапало грудь. Зато у меня была крыша над головой. Я вытер с окна грязь, оглядел свое новое убежище и улыбнулся. До чего приятной может стать жизнь, если ее не усложнять.
За день я безмерно устал. Ноги ныли, на пятках саднили мозоли, лоб начал облезать, поясницу ломило. Но эту боль я практически не замечал.
Я спал крепко, как младенец. Не мучился ни мечтами, ни планами, ни, самое главное, угрызениями совести.
Кэтрин сидела в гостиной, поставив ноутбук на столик из красного дерева. Она слегка повернула экран, чтобы видеть на рабочем столе фотографию Пятой авеню в Нью-Йорке, и улыбнулась. Хорошо бы выкроить время и съездить туда еще раз.
Судя по времени, последнее письмо Джеймс отправил рано утром. Он не бывал в родном доме уже целый месяц, однако Кэтрин давно смирилась с тем, что старший сын избрал себе жизнь, связанную с разъездами по всему свету. Несмотря на занятость, Джеймс старался сообщать матери о своих передвижениях, а если ему не удавалось черкануть пару строк или хотя бы поздороваться, она заходила на его сайт или страницу в «Фейсбуке», чтобы почитать последние посты. Робби попытался научить ее пользоваться скайпом, но она предпочла научиться другому – записывать сериалы с телевизора.
Кэтрин скучала по тем временам, когда письма писали чернилами. Грустно, что столько людей вокруг считают, будто стучать пальцами по клавиатуре проще и моднее, чем водить ручкой по бумаге. Впрочем, она и сама давно не брала в руки перо – если только затем, чтобы вывести под документами подпись.
Эмили недавно ушла. Она обещала вернуться к вечеру и отвезти ее на ужин. Значит, есть время, чтобы ответить Джеймсу и заказать пару книг на «Амазоне».
Однако не успела Кэтрин включить ноутбук, как в дверь постучали. Она сняла очки, закрыла крышку и пошла открывать. Крикнула, отпирая замок:
– Опять забыла кошелек, дорогая.
Однако за дверью обнаружила не Эмили. На пороге стоял пожилой джентльмен.
Кэтрин улыбнулась.
– О, простите. Я думала, это моя дочь.
Мужчина улыбнулся в ответ, снял шляпу и пригладил редкие седые волосы, обрамлявшие лысину.
– Вы что-то хотели? – спросила она.
Он не ответил, только посмотрел ей в глаза, чего-то терпеливо ожидая. Кэтрин мысленно отметила его средиземноморский загар, сшитый на заказ костюм-тройку и даже с беглого взгляда убедилась, что голубой галстук – из чистого шелка.
Пауза затягивалась, молчание становилось неловким. Впрочем, опасности она не чуяла. Мужчина был привлекательным на вид, ухоженным и отчего-то знакомым. Может, они встречались где-нибудь во Франции, когда она ездила в шопинг-тур? Но откуда он узнал ее адрес? Нет, глупости…
– Вам чем-то помочь? – спросила Кэтрин.