— Что такое с этим домом? — недоуменно произнес фотограф. — В прошлом году скверная история. А теперь и подавно.

— Люди говорят, все дело в Гаррисонах, — ответил один из полицейских. — Слишком много денег, слишком много власти.

Кто-то сказал ему, что он не на митинге.

— Я не про политику веду речь, — возразил полицейский. — Тут, как бы это сказать, воздаяние. Если тебе привалило счастье, жди какой-то беды. Все должно уравновешиваться.

— Этим детям большого счастья не привалило, — сказал фотограф. — Что уравновешивается у них?

Полицейский-фаталист пожал плечами.

— Я не говорю, что это справедливо.

Другой полицейский сказал, что знает, как воспримут горожане случившееся.

— Они назовут это проклятием, вот как.

Его Предсказание встретили возбужденными возгласами.

— Я просто говорю, что люди скажут.

— Ну и что же проклято? — спросил какой-то скептик. — Дом? Он что, с привидениями? Или весь гаррисоновский клан?

— Ленора не гаррисоновской крови, — сказал кто-то. — Она не всегда носила эту фамилию.

— А проклятие можно получить, выйдя замуж? — поинтересовался фотограф, и послышался смех.

Говоривший о воздаянии полицейский спросил у Элдера, что думает он.

Элдер стоял у одного из высоких окон, разглядывал, подняв голову, лунный серп, свет его был ясным, холодным.

— Раньше я думал, за всем кроется какой-то смысл, — заговорил он, и что-то в его тоне изгнало из комнаты шутливость, напомнило всем, что это место смерти. — Считал, если видеть то, что видит Бог, все бы казалось разумным. Теперь не знаю. В наши дни нет ничего разумного.

Но все это было несущественно. Все эти поиски высшего смысла, философские споры не стоили выеденного яйца.

Важна была судьба детей. Детей в окровавленных пижамах, с бледными лицами, на которых застыл ужас.

Глядя на луну, Элдер задумался, что станется с ними, какое будущее может их ожидать. Но знал одно.