— Садитесь все, — сказал Коннор, быстро проходя вперед.

В комнате, освещенной флуоресцентными лампами, в несколько рядов стояли откидные стулья. К шлакоблочным стенам были приклеены карты города и округа. За единственным окном росла сосна, ветви ее терлись хвоей о стекла.

Харт, Вуделл и Данверз сидели рядом, три бледных лица, три синих мундира. Коннор уже не в первый раз поразился, до чего юными они выглядят. В свои сорок два года он не был стариком, но эти трое — Господи, совсем дети. Старшему из них, Вуделлу, шел двадцать шестой год. Харт и Данверз на два года младше.

— Какая-то проблема, шеф?

Это спросил Харт, хороший парень, не особенно умный.

— Возможно.

— Нечего ходить вокруг да около, Бен. — Магиннис сидела в заднем ряду, сохраняя неприязненную дистанцию. — Раз приглашали нас сюда, так говорите начистоту. Что происходит, черт возьми?

Обращаться к начальству так не подобало, тем более при подчиненных, но Коннор никак не среагировал. Он по-прежнему пытался наладить с ней отношения. Ничего не получалось, но, сохраняя невозмутимость, Коннор по крайней мере испытывал легкое удовлетворение оттого, что способен владеть собой.

— Подождите минуточку, — ответил он. — Я попросил прийти сюда сержанта Ларкина.

Ларкин, легок на помине, торопливо вошел и сел в заднем ряду. Магиннис непонятно почему бросила на него презрительный взгляд, и он нахмурился.

— Отлично. — Коннор сделал глубокий вдох. — Слушайте. Возможно, — подчеркиваю, возможно, — у нас пропала без вести еще одна женщина.

В комнате сразу же воцарилась полная тишина.

— Так пропала или нет? — спросила Магиннис.

— Это нам предстоит выяснить, и как можно скорее.

— Ну и кто она?

— Эрика Стаффорд.

Вуделл прошипел ругательство, и в комнате сразу стало холоднее.

— Миссис Стаффорд, — негромко, словно думая вслух, произнесла Данверз. — Она очень великодушна… То есть была великодушна ко мне.

Голос ее замер. Коннору не понравилось, как она выразилась: была великодушна. Прошедшее время. Словно Эрика уже погибла.

— Вам понятно, почему я вынужден был собрать вас здесь, — сказал он, не сомневаясь, что это так. — О таком происшествии нельзя оповещать город. Сейчас имеет значение любое исчезновение. Но в данном случае оно особенно… секретно.