Глава 2

В трех милях от города Эрика свернула с шоссе на старую лесную дорогу. По ней когда-то возили дрова.

Дуб уцелел. Она была в этом уверена.

Эрика глянула в зеркало заднего обзора, бессмысленно ища среди солнечных бликов и трепетания теней признаков погони. Нет, он никак не мог устремиться за ней, не мог догадаться, что она поедет сюда.

В конце концов сюда никто не ездил. Дорога была давно заброшенной, эта часть леса представляла собой негостеприимные дебри, без озер, заповедников или холмов, способных привлечь туристов. Появиться там могли только охотники, идущие по следам оленя.

Летом деревья бывали убраны пышной зеленью, но сейчас были похожи на ряды скелетов, голые ветки их блестели в прозрачном мартовском воздухе.

Эрика дрожала. Обогреватель был включен и работал вовсю, но внутри у нее стоял непроходящий холод.

Подобного страха она не испытывала с детства, представить себе не могла, что снова будет так испугана.

На изгибе дороги ее руки в перчатках повернули оплетенный руль. Солнечные лучи кольнули ее сквозь просвет между деревьями, будто сосульки.

Она как бы наблюдала за собой со стороны. Видела за рулем в профиль Эрику Стаффорд, белокурую, с зачесанными назад волосами. С высоким лбом, выступающими скулами, изящной челюстью, с гладкой обветренной кожей, припорошенной у глаз крошечными веснушками. Видела красный шарф на шее, пальто с горностаевым воротником, кожаную сумочку на пассажирском сиденье.

Элегантно одетую женщину в белом «мерседесе», несущуюся по грунтовой дороге через пенсильванский лес невесть куда.

— А чем плоха эта картина? — произнесла Эрика и вздрогнула, собственный голос испугал ее, будто неожиданное прикосновение.

Вспышка страха вызвала смешок, и она слегка успокоилась.

Однако взгляд ее то и дело устремлялся в зеркальце, она поглядывала, нет ли позади машины. Грузовика… синего пикапа…

Эрика сделала еще один поворот, и слева у обочины дороги взгляду ее предстал белый дуб. Узловатый, расщепленный, неправильной формы, раскидистый, толстые ветки его уродливо клонились к земле. В 1970 году удар молнии расколол его пополам, и с тех пор гниение вело свою отвратительную работу, гниль разъедала дерево изнутри, заставляла обламываться сухие ветки. Ствол густо покрывал серый мох, напоминавший Эрике патину древней бронзы.

Дуб менялся со временем. Однако же оставался мгновенно узнаваемым, как памятный ей ориентир.