– Ах ты, мразь, – только и смог прошипеть я, – Артем, останови автобус.

Он остановил, как раз рядом с перекрестком. Я вытащил пистолет и ткнул им в сторону Пашки.

– Ты что творишь, придурок, – вскочил он, явственно услышав щелчок предохранителя

– Тебя, урод, еще там надо было прибить, еще в аудитории, продолжал я шипеть, – мы все вместе, а ты только о себе и беспокоишься. Из-за тебя ее укусили…

– Я спасал…

– Ты спасал себя! – рявкнул я на него, – И больше никого!

– Да ты просто меня боишься, – оскалился Пашка. – знаешь, что я лучше тебя…

– Заткнись, – оборвал его Егор.

– Ты единственный здесь, – продолжил я, – которому никто не доверит свою жизнь, – подонок, из-за тебя мы можем потерять товарища!

– И ты меня пристрелишь, – сказал он, – а кишка не тонка?

– Я не буду тебя убивать, – и Пашка при этих словах вновь спокойно уселся, – я тебя высажу…

– Что?! – вскочил он как ошпаренный, захлебываясь словами, – Да я тебя… Да ты у меня…

– Выметайся! – холодно сказал, в упор глядя на него через мушку пистолета.

Вот так… Впервые я наводил на человека боевое оружие и не побоялся бы его использовать.

– Да как же так?

Но никто из автобуса не поддержал его. Еще тогда, когда он бросил всех и побежал спасаться один, окончательно пропало к нему доверие. Никто и не сомневался, что он бы и уехал один, не подумав ни о ком из всех остальных… Что может быть важнее собственной шкуры…

– Да пропадайте вы все! – неожиданно он воскликнул, – И знайте, это не вы меня выгоняете, это я вас бросаю!

Артем открыл дверь и он выскочил.

– Вон твоя машина, – сказал я напоследок, – если успеешь добежать…

– Иди к черту! – взорвался он и плюнул мне под ноги, – Пропадай!