– Почему лавочка? – Алекс от этой мысли едва не схватился за голову. – Причем тут пиво и семечки?.. Почему нельзя просто отметить это… по-другому? Без алкоголя, например, травы…

– А как еще можно отметить какое-то событие? – Дима рассмеялся, видимо посчитав подобную идею смешной. – Тортик с чаем попить?

– Почему бы и нет, – набычился Алекс и посмотрел на бокалы с неприязнью.

– Не хочешь – не пей, тебя не заставляют. Возьми себе пирожного, покушай с чаем. Это дело вкуса. Мы вот русские и нам положено пить много водки, играть на балалайках и водить хороводы с пьяными медведями в дремучем лесу вокруг ядерной боеголовки.

– Кем положено? – оживился Алекс, нащупав почву к очередным дебатам.

– Традицией, историей…

– У тебя нет никакой истории, – заявил Алекс мученическим голосом преподавателя, вынужденного двадцать лет повторять одну и ту же лекцию бестолковым студентам. Но вместе с тем уголки его рта намекали на скрытую улыбку, Алекс имел удовольствие все это говорить и повторять. – Всю эту твою историю писали люди, которых ты в жизни никогда не видел, о людях, которых ты никогда не сможешь увидеть. О человеке, который давно умер, можно сочинить целую книгу небылиц – он все равно не сможет встать с могилы, чтобы дать по зубам мистификатору. Ты можешь доверять истории при таких условиях?

Дима промолчал и сделал глоток. Было видно, что он о чем-то задумался, но так ничего и не сказал.

– Нет, – за Диму ответил Алекс. – Потому что история до мозга костей субъективна. Кому-то выгодно распространять мнение о пребывании Золотой орды на Руси, кому-то выгодно это опровергать. Кому-то выгодно причислять Павла I к сумасшедшим, кому-то выгодно видеть в этом происки заговорщиков дворцового переворота. Кто-то считает Петра Великого гениальным русским правителем, кто-то источником русской же деградации. Кому-то нравится видеть в Египетских пирамидах внеземную деятельность, кому-то – примитивное использование рабского труда. Когда я говорю «выгодно», я имею в виду не только материальную выгоду, но и духовную. Если нет единого мнения, значит, нет истины.

– Тебе стоит хоть слово сказать, ты из него такого слона раздуешь, – заметил Сергей. – Прям волшебница…

– Тогда то, что ты говорил о римлянах, тоже не может быть правдой, – вспомнил Дима.

– Конечно, – легко согласился Алекс. Алкоголь постепенно развязывал ему язык. – Мне просто выгодно видеть в римлянах источник современных проблем. Посмотри кругом: этот бар претендует на реконструкцию заведения прошлого, и именно этот антураж привлекает посетителей, а не качество подаваемого здесь пива – во всем городе оно одинаково, только цены разные. Здесь нет истины. Истина будет там, где добросовестные пивовары продают качественное пиво и не пытаются замусорить сознание покупателей псевдотрадиционностью и навязчивой рекламой.

– То есть, – Дима подвел итог, – людям выгодно считать своих предков алкашами, потому что им хочется бухать?

– Верно и обратное: люди бухают потому, что их предков называют алкоголиками. Человек – как дерево: на какой почве посадишь, таким он и вырастет.

– Алекс, почему всегда после твоих слов хочется повеситься? – простонал Игорь.

– Игорек, иногда мне хочется повеситься, как только я на тебя взгляну, – беззлобно рассмеялся Дима.

– Когда нам альбом смастерят? – поинтересовался я, желая поставить точку в этом споре.

– Послезавтра в студию заеду, будем работать, – охотно ответил Алекс. – Кто хочет – поехали со мной.

У Алекса зазвонил телефон. Коротко глянув на дисплей, он поднялся со стула и отошел к окну – небольшому деревянному квадрату с крестообразной рамой. Несколько минут он с кем-то весело общался.

– Это не из студии? – поинтересовался Сергей, когда Алекс вернулся.