Тумановский замер в кресле пилот-ложемента, стиснув зубы и сжав кулаки, пытаясь подавить предательскую дрожь страха.
В узких проемах обзорных триплексов серебряное сияние далеких звезд сменилось белесыми росчерками доплеровских полос. Мгновение — и за двойным бронестеклом воцарилась чернильная тьма.
Корабль ушел в подпространство — странную, до конца не изведанную область космоса. Существование подобной аномалии было открыто еще в конце двадцатого века, ее назвали «кротовой норой». Перемещение по ней давало принципиально новый способ освоения галактики. Тысячи световых лет, на преодоление которых в трехмерном космосе не хватит и человеческой жизни, в «кротовой норе» пролетали за мгновение. За прошедшие сотни лет космической эры, человечество изобрело контур пробоя метрики пространства, положив, таким образом, начало великой экспансии человеческой цивилизации в глубины Вселенной. Сотни транспортов уходили исследовать неизвестные области галактики, неся семя разумной жизни. Некоторые впоследствии выходили на связь с прародиной, создавая колонии на пригодных к обитанию планетах. Но еще больше пропадали без следа. И Олега сейчас ждала именно такая участь, он прекрасно понимал это. Но надеялся, непонятно на что. Надеялся, что ему повезет, хоть немного…
Огни на пульте управления погасли. Приборы навигации трехмерного космоса здесь не работали. Светился лишь один небольшой экран — сигнализатор работы контура. Тумановский не отрывал от него взгляда. Он ничего не мог поделать, при аварийном погружении управлять работой контура пробоя метрики пространства невозможно. Оставалось только ждать, когда поврежденный агрегат откажет окончательно, и тогда подпространство вытолкнет инородное тело в трехмерный континуум.
Индикатор погас через несколько минут. Олег невольно напрягся, вцепившись в поручни кресла.
Всплытие…
Куда занесет его злодейка — фортуна?
В чистое, безопасное пространство или рядом со звездой-гигантом, где он сгорит короткой, яркой вспышкой в долю секунды?
Корабль ощутимо тряхнуло. Пульт управления расцвел огоньками заработавших приборов, тревожная трель аларм-процессора резанула слух.
Из скрытых динамиков донесся рев ветра.
Олег даже не успел толком испугаться — перегрузка навалилась невидимой чудовищной плитой. Коротко скрипнул ложемент противоперегрузочного каркаса пилотского кресла, принимая на себя возросший вес.
В глазах помутилось, но Тумановский успел бросить взгляд в обзорный триплекс. От открывшейся картины стало еще хуже.
За бронестеклом клубились белесые кучевые облака. Неконтролируемое всплытие выбросило его в атмосферу неизвестной планеты. Фортуна решила поставить жирную точку, усмехнувшись напоследок желотозубым оскалом старухи-смерти.
Олегу захотелось завыть от отчаяния, но даже на это сил не было.
Жить ему оставалось от силы пару минут. Захваченный силами гравитации космический корабль стремительно ринулся к поверхности.
Тумановский неимоверным усилием дотянулся до пульта — казалось, рука весит не меньше тонны. С трудом откинув прозрачный предохранительный колпак, он утопил клавишу.
На голографическом экране тут же вспыхнула надпись:
Гул сработавших двигателей коррекции оглушил.
Космический корабль озарился ярко-желтыми выхлопами, гася скорость.
Реактивные струи разорвали белесую хмарь облаков, и сквозь пелену на мгновение открылся вид на поверхность.