• мистер + прилагательное + анатомическая деталь (например, мистер Колючие Коготки);

• двумя и более словами, начинающимися на одну букву (мистер Колючие Коготки опять же);

• любым именем в сочетании с фамилией хозяина (Барсик Финкельштейн);

• любым именем, отражающим этническую принадлежность или политические взгляды хозяина (Чубайс, Роза Паркс, Троцкий и т. д.).

КОГДА ГЕРОЮ УЖЕ НЕ ПОМОЧЬ

С того самого момента, как Мелинда Спью бросила колледж, чтобы ухаживать за больной матерью, ее мучила депрессия. Все друзья уговаривали позволить матери самой о себе заботиться. В конце концов, миссис Спью была алкоголичкой, от которой Мелинда не видела ничего, кроме грубости и вереницы пьяных «отчимов», для которых девочка становилась лишь средством удовлетворить мерзкую похоть. Но Мелинда не могла оборвать цепи, которыми была прикована к своему ужасному прошлому. И теперь, когда после смерти мамочка оставила ей в наследство лишь огромные долги, она едва сводила концы с концами и надеялась, что антидепрессанты, выписанные ее психиатром, помогут вернуться к работе. Но вместо этого она лишь набрала семьдесят килограммов.

У героев должны быть серьезные проблемы — никто не спорит. Но не стоит вешать на одного героя все проблемы человечества сразу. Это не значит, что он должен быть непременно успешен, красив и доволен жизнью. Читатель может сочувствовать и герою не от мира сего, и неудачнику, но, когда герой только и делает, что захлебывается от проблем, сочувствовать ему становится утомительно.

Одинокий прыщавый двоечник, которого каждый день бьют по дороге из школы… Кому охота видеть, как бедолагу тупо побьют в очередной раз, без надежды на спасение? Однако если этот мальчик в первой главе встретит таинственного незнакомца, который пообещает раскрыть ему секрет силы, читатель будет предвкушать, что где-нибудь в десятой главе обидчики наконец получат по заслугам.

Герой не должен мастурбировать или пожирать глазами незнакомцев — по крайней мере, в первых трех главах. Конечно, все понимают, что у каждого есть сексуальные желания, но, если эти желания — первое, с чем сталкивается читатель, он точно подумает, что ваш герой извращенец. Не то чтобы читающая публика такая правильная и высокоморальная. Люди мастурбируют, у людей бывают непотребные мысли по поводу задниц коллег и т. д. Также известно, что все люди какают. Но если первое, что делает персонаж, — это справляет большую нужду прямо перед читателем, его так и будут воспринимать как человека, не слезающего с унитаза.

Есть определенные обстоятельства, где суперсексуальные персонажи уместны. Например, в историях про Джеймса Бонда или в романах Джеки Коллинз. Там симпатии всегда взаимны, беспорядочные отношения — в порядке вещей, и все это часть вымысла, который помогает книге продаваться.

Сексуальность работает у таких авторов, как Филип Рот или Мартин Эмис, которые делают акцент (как правило, комичный) на психологических проблемах героя, исследуя его сексуальную одержимость. Но этот литературный прием не для всех авторов, так что, если вы не претендуете на «избранность», вам в другую сторону. Писать так особенно трудно, потому что эти авторы совмещают две и без того сложные области: сцены сексуального характера и юмор (см. «Спецэффекты и инновации — не пытайтесь повторить дома»). Начинающий писатель будет в этом случае выглядеть так же, как лыжник-новичок, решивший скатиться с опасного склона и на ходу зачем-то еще подточить нож.

Да, писатель обязан исследовать самые темные уголки человеческой натуры. Но если то, что он там раскопает, ни к чему особенному не приведет, читатель будет считать, что автор просто спекулирует скользкими темами в надежде вызвать интерес к своему роману.