Но, сколь бы странными ни были мои сны, вскоре они отошли на задний план. Мне было чем заняться, вместо того чтобы без нужды тревожиться по поводу результатов несварения желудка, подкрепленных моим потворством собственным слабостям! Я молился, чтобы это стало единственной причиной моих невероятных сновидений, чтобы сами эти сны не предвещали более серьезное психическое расстройство...

Легкий ветерок колыхал верхушки деревьев и кустов. Воздух после небольшого ночного дождя казался свежим и ароматным, а солнце стояло уже высоко к тому времени, когда я закончил завтрак, состоявший из фруктового сока и кофе, и пустился в дорогу, вооруженный картой, зубилом и молотком. Я направился к ближайшему карьеру. Возможно, виной тому было мое волнение, резкая физическая нагрузка сразу после довольно длительного перерыва. Не знаю. Я помню лишь, как спускался по склону неглубокого карьера и ступил на расколотый камень... а потом я потерял сознание.

Когда я пришел в себя, то не мог сообразить, где нахожусь, за исключением того, что это определенно не тот карьер, который я выбрал целью своей прогулки. Я, без сомнения, находился в карьере, но у этого карьера склоны были довольно высокими и крутыми. Мне, должно быть, пришлось изрядно попотеть, спускаясь по ним. Очевидно, меня снова настиг приступ беспамятства. Кроме того, надо всем возобладал палеонтологический лейтмотив моих предыдущих намерений.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы выбраться из карьера. Когда я справился с этой задачей, то пришел в ужас, обнаружив, что стершиеся из моей памяти блуждания занесли меня очень далеко от отправной точки! Кроме того, прошло много времени — было уже далеко за полдень.

Боже, со мной могло случиться что угодно! Я запросто мог сломать себе шею, карабкаясь по крутым склонам карьера. Очевидно, в какой-то степени я понимал, что делаю. В моем кармане обнаружились две маленьких окаменелости...

Усталый и расстроенный, поняв, что мое выздоровление после аварии еще не полное, как я уже было обрадовался, я медленно побрел обратно к «Святому Георгию». Оттуда я, как и обещал, позвонил Титусу, но ничего не сказал ему о приступе. Мне понравилась эта тихая йоркширская деревушка. Я был убежден, что еще несколько дней в ней пойдут мне на пользу. Казалось неразумным заставлять моего племянника волноваться по поводу того, что вполне могло больше и не повториться.

Позже я пошел в курительную комнату, где занял свободный угловой столик. Там были один-два посетителя, завсегдатая, потягивавших в баре пиво из персональных кружек; кроме того, небольшая кучка студентов сидела за несколькими ближними столиками. Через полчаса эта группа покинула гостиницу, и я услышал, как их машина умчалась в ночь. Теперь, когда в баре стало потише, я взял свой портфель и вынул из него журнал с фотографиями статуэтки. Мне казалось, ничего страшного не случится, если я взгляну на нее еще разок.

Я как раз открыл журнал на страницах с этими замечательными иллюстрациями, когда пожилой лысеющий бармен, которому теперь было нечем заняться, подошел к моему столику поболтать. По крайней мере, я предположил, что его намерения были именно таковы, но стоило лишь ему увидеть раскрытый журнал, как выражение дружелюбного интереса на его лице сменилось озадаченным и удивленным взглядом. Казалось, его внимание привлекли фотографии. Я улыбнулся, расправив страницы так, чтобы ему было лучше видно:

— Необычная, не правда ли? Очень странная вещица...

— Странная... Да, тут я соглашусь с вами, старина... Но необычная? — он задумчиво склонил голову набок.

— Да, — подтвердил я. — Совершенно необычная, уникальная! Насколько я знаю, существует только одна такая. Она в музее Радкара, где сделали эти фотографии — единственный уцелевший осколок неизвестной английской цивилизации...

Я явно подогрел его интерес.

— Так вы видели эту штуковину, да, старина? Ну, не только эти фотографии?

— Ну да, — ответил я. — Я видел ее всего несколько недель назад, в Радкаре. А почему вы спрашиваете?

— Я не люблю лезть не в свое дело, но если бы вы прогулялись до полицейского участка, то смогли бы увидеть еще одну! — объяснил он. — Я видел ее собственными глазами сегодня утром, в хранилище, когда заходил туда за своим бумажником, который потерял пару дней назад...

— Еще одна статуэтка! — я вскочил на ноги. — Здесь, в Бликстоуне? Вы уверены?

— Абсолютно! — ответил бармен, более внимательно приглядевшись к фотографиям. — Я хочу сказать, что такую штуку не так-то легко забыть, правда?