Эти чудовищные аргументы совершенно беспочвенны и разваливаются от первого же дуновения ветерка. В первом аргументе множество неувязок. Изнасилование — один из самых плохо задокументированных типов преступлений: статистические данные разнятся, но они дают понять, что подавляющее большинство случаев остаются незарегистрированными в официальной статистике, поскольку жертвы не обращаются в полицию. Например, считается, что в 2017 г. в Великобритании зарегистрировано только 15 % изнасилований. В результате практически невозможно утверждать, что мужчины насилуют в первую очередь женщин на пике репродуктивности, а это и есть центральный тезис данного аргумента. Множество насильников нападают на женщин старшего возраста, уже вышедших или выходящих из репродуктивного периода, а также на детей, которые еще не способны зачать. Значительная доля изнасилований происходит между супругами или давними моногамными партнерами, хотя надежной статистики на этот счет тоже не существует. Тем не менее насильственный секс между супругами противоречит идее, что изнасилование — более эффективный способ распространения генов, чем секс по взаимному согласию. Даже если бы какие-то из этих аргументов подтверждались фактами, для подведения под них эволюционного базиса требовалось бы главное доказательство, свидетельствующее об эволюционной успешности: мужчины-насильники должны иметь больше детей, чем другие мужчины. У нас нет никаких данных и даже никаких намеков на то, что это так.

Причем люди, которые считают изнасилование эволюционной стратегией, поддерживают и контраргумент против своей же гипотезы: если изнасилование не имеет прямого эволюционного основания, то это побочный продукт эволюции. Это тоже пустое заявление, поскольку, как мы видели, любое поведение является побочным продуктом эволюции. Но это не обязательно адаптации, подвергавшиеся положительному отбору. Талант к танцам на льду или погружению с аквалангом не мог подвергаться и не подвергался естественному отбору и, следовательно, является побочным продуктом эволюции нашего мозга, разума и тела. Поскольку этот аргумент так слаб, подразумевается, что силен аргумент о роли естественного отбора. Однако и это не так. Утверждение, что изнасилование имеет эволюционную историю, непосредственно связанную с биологической стратегией, это упадочничество эволюционной психологии. И если мы иронически назовем эту гипотезу «просто историей», мы лишим ее интеллектуального правдоподобия.

Проблемы возникают, когда мы обращаемся к рассмотрению сексуального поведения других животных. В мире животных существует множество примеров насильственного или кажущегося насильственным секса, но трудно ответить на вопрос, можно ли какие-то варианты подобных отношений назвать изнасилованием. Слово «изнасилование» имеет специфический юридический смысл и в соответствии с большинством определений предполагает отсутствие согласия со стороны жертвы. По этой причине оно описывает поведение человека, и применять его к поведению других животных следует с большой осторожностью, поскольку мы не всегда можем приложить к ним концепцию сознания.

Тем не менее насильственный секс у животных встречается часто и проявляется в нападении самцов на самок (обратная ситуация наблюдается редко). Кажущееся насильственным спаривание описано для самых разных животных — от гуппи до орангутанов. Самки сопротивляются совокуплению, самцы это сопротивление игнорируют. Чтобы принудить самок, самцы шимпанзе кусаются, бросаются на них, визжат и раскачивают ветки.

Но встречаются и более изощренные варианты принуждения. При спаривании самцы и самки тритонов вступают в своеобразную борьбу-объятия (так называемый охват), как многие животные с внешним типом оплодотворения, но у зеленоватого тритона Notophthalmus viridescens это действие само по себе не является совокуплением. После объятий самец откладывает сперматофор — небольшую капсулу со спермой, которую самка может принять или оставить. Однако самцы стараются перетянуть чашу весов на свою сторону, во время объятий покрывая тело самки гормональным секретом, в результате чего самка с большей вероятностью впитает сперму клоакой: самцы эффективно одурманивают самок.

Существует также тактика запугивания, хотя, пожалуй, правильнее было бы называть ее сексуальным буллингом. У самок водомерки Gerris gracilicornis, в отличие от многих других водомерок, гениталии скрытые (природная версия «пояса невинности»). Самки могут совокупляться с самцами, только если по собственному желанию откроют доступ к гениталиям. Эта физическая преграда эволюционировала как защита от насильственного секса, когда самец просто усаживается на самку, и ей остается либо пытаться сбросить его, что утомительно, либо покориться. По этой причине для водомерок данного вида насильственный секс невозможен. Но эволюция умнее нас и часто развивается окольными путями. Самцы водомерок бьют по поверхности воды с определенной частотой, привлекая внимание более крупных водяных клопов, гребляков, которые поедают водомерок. Самки водомерок отвечают на эту угрозу тем, что позволяют самцам усаживаться на них и, следовательно, прекращать стучать по воде и навлекать смертельную опасность.

Подобные примеры насильственного секса иллюстрируют фантастический путь, который проделала эволюция в попытках уладить противостояние самцов и самок. Опять-таки, хотя это поведение может в какой-то степени напоминать поведение человека и описываем мы его тем же языком, его нельзя считать гомологией. В общем и целом самки придирчивы, а самцы неразборчивы, и комбинация этих качеств объясняет соответствующее поведение. Так и должно быть: харассмент, запугивание и принуждение дорого обходятся самкам и могут снижать их репродуктивную способность в результате физических повреждений, повышенного риска быть съеденными или просто отсутствия времени на спаривание с избранным партнером. И какой бы ни была стратегия, тактика самок обычно направлена на то, чтобы минимизировать насилие.

Не все примеры сексуального насилия легко объяснить. В описанном выше случае с морскими выдрами резонно предположить, что самки хотят избежать насильственного совокупления настолько, что предпочитают погибнуть. Однако эту эволюционную стратегию трудно понять. Самки платят высшую цену, но и самцы ничего не выигрывают: мертвая самка не может зачать, и гены самца не передаются следующему поколению. Загадка еще более усложняется тем, что самцы выдр ведут себя так же агрессивно по отношению к тюленям — животным другого вида, с которыми не могут произвести потомство и для которых последствия тоже летальны. Убийство, пожалуй, можно объяснить конкуренцией за ресурсы, но совокупление с трупами остается загадкой.

Как писал лорд Альфред Теннисон в поэме «Памяти А. Г. Х.», «У природы окровавленные зубы и когти». Я подозреваю, что он не имел в виду тритонов или водомерок. В этой ставшей известной строчке, написанной еще до эпохи Дарвина, Теннисон подчеркнул бессердечие природы. Природа не жестока, она безразлична, и поведение животных демонстрирует скорее равнодушие к другим, чем злой умысел. Только люди могут быть жестокими, и сексуальное насилие и изнасилование аморальны и преступны. Описывая одним и тем же языком поведение человека и других животных, мы представляем насилие банальным.

Что уж говорить о дельфинах, сексуальное поведение которых так широко обсуждается и так нас удивляет. У людей с дельфинами странные отношения. Нас поражает их разум, дружеское расположение и те фокусы, которые они проделывают для нас в природе и в неволе. Дельфинами в обыденной речи называют представителей нескольких разных групп китообразных животных, включая океанских дельфинов и дельфинов трех разных классов, обитающих в пресной речной воде и солоноватой воде устьев рек на территории Индии и Нового Света[56]. Это умные животные с крупным мозгом (см. с. 43), живущие в сложно организованных группах, особенно бутылконосые дельфины (но не только), которых подробнее всего изучали в Акульей бухте в Австралии. Два или три самца объединяются в группу, которую называют парой или трио «первого порядка», и вместе охотятся. Иногда две такие группы объединятся между собой, образуя альянсы «второго порядка».

Дельфины из Акульей бухты невероятно агрессивны. При наступлении сезона размножения между самцами разгорается жестокое соревнование за самок, как у многих видов животных, размножающихся половым путем. Чаще всего в природе между собой соревнуются отдельные самцы, но у бутылконосых дельфинов иная тактика, поскольку они образуют группы. Эти группы — важнейший стратегический элемент в сексуальном поведении дельфинов. Особи из группы «первого порядка» выбирают самку, набрасываются на нее и отгоняют от стаи, чтобы насильственным путем принудить к совокуплению (вообще говоря, это предположение, поскольку свидетельств не так уж много). Самки пытаются увернуться, и им это удается в среднем в одном случае из четырех. Самцы предотвращают попытки самок вырваться на свободу, нападая на них, избивая хвостами, тыкая мордами, кусая и заставляя подчиниться. Самцы из альянсов «второго порядка» делают то же самое, однако в данном случае на одну самку приходится пять или шесть самцов. Обычно самцы в таких группах приходятся друг другу родственниками, так что эта тактика передачи генов следующему поколению вполне согласуется с эволюционной теорией. Иногда дельфины образуют «суперальянсы», объединяющие множество банд «второго порядка» (до 14 самцов), и нападают на одну самку. Самцы в таких группах уже не обязательно состоят в близких родственных отношениях.

Насколько мне известно, прямых свидетельств насильственного совокупления не существует. Есть наблюдения за поведением, предшествующим совокуплению, и доказательства физического насилия над самками. Многие люди полуигриво рассказывают, что дельфины, несмотря на наше отношение к ним как к милым и разумным существам, совершают нападения. Без сомнения, насильственный секс является частью их репродуктивной стратегии, как и у многих других существ, а их поведение агрессивно, но нам следует воздерживаться от антропоморфизма в описании этого поведения, каким бы милым, разумным или ужасающим оно ни казалось.

У дельфинов встречается еще одно неприятное явление — детоубийство, которое в популярной прессе было классифицировано как убийство, хотя следует заметить, что самцы и самки многих видов животных убивают детенышей других особей своего же вида в рамках репродуктивной стратегии. Львицы выкармливают детенышей молоком дольше года и в это время не спариваются. Львы (в одиночку или иногда группами) убивают детенышей, чтобы вернуть львицу к фертильному состоянию и произвести от нее потомство. В Танзании матери и дочери шимпанзе по непонятным причинам убивают и поедают детенышей других родителей. Доминантные самки сурикатов убивают детенышей подчиненных самок, чтобы те могли помогать выкармливать потомство доминантной самки. Самки гепардов решают подобные проблемы, спариваясь со многими самцами, так что их сперма смешивается и все детеныши одной самки происходят от разных отцов.

Многократно сообщалось о выброшенных на берег детенышах дельфинов с тяжелейшими повреждениями. В 1990-х гг. в одном исследовании говорилось о девяти детенышах, погибших от тупых ударов с переломом ребер и разрывом легких, а также от глубоких проникающих ран, которые могли быть результатами укусов взрослых дельфинов.

Что же, дельфины — убийцы и насильники? Нет, поскольку мы не можем использовать наши юридические термины для описания поведения животных. Кажется ли нам такое поведение отвратительным? Да, но, опять же, природе безразлично, что мы думаем.

Этот краткий экскурс по темным закоулкам мира природы служит для напоминания о том, что природа может быть жестокой. Борьба за существование подразумевает конкуренцию, а конкуренция завершается конфликтами и иногда смертоносным насилием. Мы узнаём это поведение, поскольку люди тоже конкурируют между собой и тоже могут быть чудовищно агрессивными. Но нас не принуждают к насилию. Эволюция нашего разума позволила нам создавать орудия убийства. Но она также предоставила нам такие возможности, которых нет у других животных. Мы не такие же, поскольку благодаря нашему современному поведению мы вывели борьбу за существование за пределы жестокого мира природы, так что нам не нужно убивать других или принуждать женщин к сексу насильственным путем, чтобы обеспечить собственное выживание. Интересно понять, как же это произошло.