Восемнадцатый год эры правления Ин-ли. (В этом году сунский император Тай-цзу изменил наименование эры правления на Кай-бао.)

Осенью, в седьмой луне, Лю Чэн-цзюнь, император Северной династии Хань заболел и слег. Вызвав государственного советника Го У-вэя и взяв за руку Цзи-эня (приемный сын Лю Чэн-цзюня. —Е Лун-ли), он завещал им управлять делами после своей смерти. Цзи-энь, унаследовав престол, пробыл на нем немногим более шестидесяти дней, а затем был убит Го У-вэем. На престол вступил его младший брат — Цзи-юань (тоже приемный сын Лю Чэн-цзюня. — Е Лун-ли), изменивший наименование эры правления на Гуан-юнь.

В этом месяце сунские войска вторглись в земли Северной династии Хань. Император Северной династии Хань отправил к императору Ляо челобитную с просьбой о помощи и послал во главе войск военачальников взять под контроль ущелье Туаньбогу. Эти войска были разбиты сунскими военачальниками Ли Цзи-сюнем и Хэ Цзи-юнем на реке Тунгохэ. Вскоре после этого войска Северной династии Хань сами напали на династию Сун и, вторгшись в ее пределы, сильно разграбили области Цзинь и Цзян.

В это время генерал-губернаторы различных областей, опираясь на остатки могущества, которое они приобрели в период эры правления Хуэй-тун, и используя многочисленные смуты на Центральной раввине, боролись между собой за первенство, и не было ни одного, который не обращался бы за помощью к Ляо, чтобы обеспечить свое существование.

Послы от Северной династии Хань со столицей в Цзиньяне и созданной фамилией Ли Южной династии Тан, находившейся к югу от Янцзы, один за другим прибывали к императору Ляо, к которому непрерывно текли от них подарки. Однако император Ляо не мог откликнуться на поступающие просьбы о помощи из-за непорядков в управлении страной и военной слабости своего государства.

Император Ляо отличался слабым здоровьем и избегал встречаться с женщинами. Когда он жил в своем уделе, вдовствующая императрица Шулюй хотела женить его, но он отказался под предлогом болезни. После вступления на престол, хотя. во дворце было множество наложниц, он не обращал на них никакого внимания. Когда кто-нибудь из придворных сановников говорил, что комната императрицы пустует, он всегда отклонял такие разговоры. Близкие прислужники императора и слуги в спальне все были евнухами.

Император любил охоту. Глубокой зимой и в разгар лета он непрерывно переезжал верхом с места на место [в поисках дичи]. Многочисленными и сложными государственными делами совместно управляли киданьские и китайские сановники, в то время как император не уделял им никакого внимания.

В частности, к северо-востоку от столицы находились горы Хэйшань, Чишань и Дабаошань. Горы отличались необыкновенной красотой, и по ним стадами бродили козы и олени. В продолжение всех четырех сезонов года император не покидал этих мест, занимаясь охотой. Когда были потеряны области Ин и Мо, из Ючжоу поступило об этом срочное сообщение, но император заявил: «Три заставы{219}, собственно говоря, являются китайскими землями, а поэтому, если сейчас они вернулись к Китаю, разве это потеря?» Вот до какой степени доходили его нерадивость и беззаботность в отношении государственных дел.

В последние годы жизни император стал жестоким и подозрительным. Доходило до того, что он сам убивал мечом приближенных за небольшие провинности. В течение нескольких лет приближенные ходили на цыпочках, затаив дыхание, и каждый из них ожидал для себя беду.

Как-то, напившись пьяным, император потребовал еды, но, не получив ее, хотел убить повара. Лицо, ведавшее императорским столом, опасаясь, что беда нависла и над ним, вошел, держа в руках поднос с едой, а затем выхватил спрятанный нож и убил императора у подножия горы Хэйшань.

Всего император пробыл на престоле девятнадцать лет. Его посмертный титул —«император Тянь-шунь»{220}, а храмовой титул — Му-цзун.

Рассуждая о происходивших событиях, скажу: когда высокая мудрость [киданьских императоров] поднималась ввысь, туда и сюда скакали боевые кони, им этого было мало. Когда [у киданьских императоров] появилась неуемная жадность к пьянству, последовали беды и, поражения, не имевшие конца.

Тай-цзу, возвысившийся в отдаленной стране, как тигр, смотрел на Центральную равнину. Тай-цзун обладал огромным великодушием и прирожденными талантами, поэтому земли за заставами и рекой Хуанхэ (т. е. Китай. — В. Т.) сложили перед ним руки в знак приветствия. Как они, [Тай-цзу и Тай-цзун], были велики!

Затем, когда престол перешел к их преемникам. Ши-цзун первый подал пример любви к музыке и женской красоте, а Му-цзун, предававшийся пьянству и разврату, следовал по его стопам. Они сняли латы и шлемы в женских покоях, а под боком у них возникли поводы для вражды. Как они были ничтожны! Это связано с их надменностью, несдержанностью в желаниях, любовью к пьянству и женской красоте, страстью к охоте, что ведет к поражениям и гибели, и эти пороки были отпущены обоим как бы одной рукой{221}.

Неужели необыкновенные облака, некогда опустившиеся на горы Иньшань и окутавшие выдающихся людей, к этому времени немного рассеялись? Иначе почему так помутился разум их преемников?