В четвертой луне одиннадцатого года эры правления-Хуэй-тун Тай-цзун выехал обратно на родину, но в пути скончался в городе Луаньчэн. Чжао Янь-шоу, носивший титул Янь-вана, недовольный тем, что Тай-цзун нарушил обещание поставить его императором Срединного государства, в тот же день вошел во главе войск в Хэнчжоу. Вслед за ним туда же вступил во главе своих войск и император [Ши-цзун].

Ляоские военачальники тайно договорились возвести Уюя на трон, в связи с чем он поднялся на сигнальную башню, где принял престол от своих кровных родственников. Однако Чжао Янь-шоу, ничего не знавший об этом, заявил, что на основании предсмертного указа Тай-цзуна он назначается временно управлять военными и государственными делами Южной династии, о чем известил приказом генерал-губернаторов, указав, что снабжение, доставляемое императору, должно быть таким же, как и остальным военачальникам. Это вызвало у нового императора чувство злобы.

Ключи от всех ворот Чжэньчжоу{176}, а также поступления в кладовые и выдачи из них находились в личном ведении императора.

Кто-то сказал [Чжао] Янь-шоу: «В течение нескольких дней ляоские вожди собираются на совещания, а это указывает на предстоящие неизбежные перемены. Ныне численность китайских воинов не достигает и десяти тысяч человек{177}, поэтому лучше заранее принять против киданей меры». Чжао Янь-шоу колебался. Он [только] отдал приказ о том, что первого числа следующего месяца приступит к исполнению обязанностей в помещении Дайсяньгуань и примет поздравления чиновников. Сановники во главе с Ли Суном, ссылаясь на то, что трудно угадать намерения императора Ляо, [настойчиво просили не проводить этой церемонии], в результате чего Чжао Янь-шоу отказался от своего намерения{178}.

Одиннадцатый год эры правления Хуэй-тун. (Двенадцатый год эры правления Тянь-кру, установленной императором Гао-цзу Северной династии Хань.)

Летом, в пятой луне, император вызвал Чжао Янь-шоу, Чжан Ли, Ли Суна и Фэн Дао в свою резиденцию на пиршество. Жена императора давно относилась к Чжао Янь-шоу как к старшему брату. Поэтому, когда чаши с вином несколько раз обошли присутствующих, император спокойно сказал Чжао Янь-шоу: «Твоя младшая сестра приехала из государства киданей, может быть, тебе хочется повидаться с ней?» Чжао Янь-шоу{179} вместе с императором прошел к его жене.

Через промежуток времени, достаточный, чтобы поесть, император вошел и, сев на место, со смехом обратился к Чжан Ли: «Янь-ван задумал поднять мятеж, но его уже заковали в кандалы. Вы можете не беспокоиться». Затем он продолжил: «Покойный император, находясь в Бяньчжоу, дал мне бирку, пообещав поставить меня управлять военными и государственными делами Южной династии. За последнее время перед кончиной он не оставил никакого другого завещания, так как же Янь-ван может самовольно вступать на престол?!»

Через день император явился в помещение Дайсяньгуань для приема киданьских и китайских сановников и принятия от них поздравлений. Обращаясь к Чжан Ли и другим присутствующим, он со смехом сказал: «Если бы Янь-ван действительно вступил здесь на престол, я окружил бы его всадниками в железных латах. Тогда и вам всем тоже не удалось бы избежать гибели».

Еще через несколько дней император собрал киданьских и китайских сановников в помещении областного управления и объявил предсмертное распоряжение Тай-цзуна. В нем говорилось: «Юнкан-ван{180}, прямой внук императора Да-шэн хуанди, старший сын Жэньхуан-вана, пользуется горячей любовью вдовствующей императрицы, народ искренне предан ему, поэтому он достоин вступить на императорский престол в Средней столице{181}» (кидане называли Чжэньчжоу Средней столиней. —Е Лун-ли). После этого император зарыдал и оделся в траурные одежды. Однако он вскоре же переоделся в одежды, предназначенные для счастливых событий, встретился с сановниками, принял от них поздравления и уже больше не совершал никаких траурных церемоний. Наоборот, в помещении не умолкали звуки музыки. В этом году [император] по-прежнему сохранил для эры правления наименование Хуэй-тун{182}.

Император, поскольку на родине у Тай-цзуна имелся сын, а сам он занял престол, будучи лишь сыном старшего брата Тай-цзуна, и к тому же не имел на это указания вдовствующей императрицы Шулюй, чувствовал себя неспокойно.

Следует сказать, что после кончины Тай-цзу в городе Фуюйчэн вдовствующая императрица Шулюй убила несколько сот вождей и военачальников{183}. Поэтому, когда Тай-цзун также скончался на чужбине, вожди и военачальники, страшась смерти, приняли решение возвести [Уюя] на престол и вместе с ним во главе войск вернуться на север.

Император назначил Мада (Мада —двоюродный брат Тайцзуна. —Е Лун-ли) на пост наместника Средней столиды, а Гао Фэн-мина, бывшего правителя области Учжоу, поставил генерал-губернатором Аньго. Все цзиньские гражданские и военные чиновники, а также воины были оставлены на своих местах. С собой император взял лишь ученых из числа выдающихся литераторов —Сюй Тай-фу и Ли Хуаня, наложниц, евнухов и актрис из музыкального управления.

Вдовствующая императрица Шулюй, услышав о вступлении императора на престол, в гневе воскликнула: «Мой сын (имеется в виду Абаоцзи. —В. Т.) ходил войной на юг, участвовал в карательных походах против востока, везде совершив великие подвиги. На престол должен быть возведен его сын, находящийся около меня. Его же отец (т.е. отец Щи-цзуна. —В. Т.) покинул нас и бежал в чужое государство, являясь, таким образом, великим бунтовщиком. Разве можно ставить императором сына бунтовщика?!» После этого она послала войска против императора. Император отправил в авангарде Вэй-вана, который встретился с противником у каменного моста. Вдовствующая императрица назначила командующим Ли Янь-тао{184}. Ли Янь-тао перешел на сторону Вэй-вана, в результате чего поиска вдовствующей императрицы потерпели поражение. Император поместил вдовствующую императрицу в заточение вблизи могилы Тай-цзу{185}. Он объявил себя императором Тянь-шоу хуанди, а Гао Сюня назначил председателем верховного военного совета.

Император восхищался китайскими нравами и обычаями, использовал на службе многих цзиньских чиновников, но в то же время предавался пьянству и разврату, с пренебрежением относился к вождям, в результате чего соплеменники перестали поддерживать его, различные племена несколько раз поднимали восстания, для наказания их приходилось посылать войска, а поэтому в течение ряда лет у императора не оставалось времени для походов против юга.

Следует сказать, что в прошлом вдовствующая императрица Шулюй распорядилась переселить Цзинь-хоу и императрицу в область Хуайми, находившуюся в полутора тысячах ли к северо-западу от области Хуанлунфу. Когда Цзинь-хоу миновал Ляоян, отъехав от него на двести ли, вдовствующая императрица Шулюй была заточена императором, поэтому он вместе с императрицей смог вернуться в Ляоян, где его понемногу стали снабжать продовольствием.

Сяо Хань, ложно ссылаясь на приказ императора Ляо (имеется в виду император Ши-цзун. —В. Т.), объявил, что позднетанский Сюн-ван, по имени Цун-и, назначен управлять военными и государственными делами Южной династии, а поэтому вызвал его с Хэнчжоу. В это время Сюй-ван, по имени Цун-и{186}, вместе с наложницей [Мин-цзуна] Ван скрывался в склепе на кладбище Хуэйлин —[кладбище позднетанского императора Мин-цзуна], откуда оказался вынужденным выйти. Сяо Хань возвел его на императорский престол и во главе вождей совершил перед ним поклонение.

Наложница, рыдая, воскликнула: «Мы, мать и сын, одиноки и беспомощны, но вы выдвинули нас, чем навлекли беду на нашу семью. Я хочу, чтобы вы скорее встретили нового императора, добились для себя много счастья и не беспокоились обо мне с сыном!» Все были растроганы ее словами.

Сюй-ван отправил гонца с челобитной, в которой, называя себя слугой, приглашал императора Северной династии Хань Лю Чжи-юаня прибыть в столицу, а сам выехал из дворца и поселился в частном доме.

Когда ханьский император прибыл в Лоян, его встретили с челобитной чиновники из Бяньчжоу. Император объявил, что все лица, получившие назначения от императора Ляо, могут не беспокоиться, собрал выданные им удостоверения на должности и сжег их. Затем он приказал Го Цун-и, командующему обороной области Чжэнчжоу, выехать вперед в Далян, привести в порядок дворец, дав тайное распоряжение убить Сюй-вана и наложницу Ван. Перед смертью наложница воскликнула: «За какие преступления предают смерти моего сына?! Почему его не оставят и живых, чтобы он мог каждый год, в день вкушения холодной пищи, разбрасывать на могиле Мин-цзуна чашку пшеничной каши?» Все, кто слышал ее слова, плакали.

Когда император династии Хань прибыл в Далян, туда же один за другим явились цзиньские генерал-губернаторы с изъявлением покорности. Император снова переименовал Бяньчжоу в Восточную столицу, принял для династии название Хань и установил для эры правления наименование Тянь-фу, заявив: «Я не в состоянии забыть династию Цзинь».