Ду Вэй вместе с Ли Шоу-чжэнем и Сун Янь-юнем задумал сдаться киданям, в связи с чем тайно послал к императору Ляо преданного человека, требуя за сдачу крупную награду. Император Ляо, обманывая Ду Вэя, обещал ему отдать Китай и поставить императором. Обрадованный Ду Вэй сразу же выработал план сдачи. Собрав всех военачальников, он предложил им документ о капитуляции и заставил подписать его. После этого он приказал воинам покинуть занимаемые позиции и выйти в поле. Все солдаты прыгали от радости, решив, что предстоит сражение, но когда было объявлено, что их вывели для сдачи, и приказали снять доспехи, они заплакали так громко, что содрогнулась земля.

Император Ляо отправил Чжао Янь-шоу, одетого в красный халат, в цзиньский лагерь для успокоения и ободрения солдат, но в то же время одел в красный халат и Ду Вэя. Фактически он лишь насмехался над обоими.

Ду Вэй подвел императора Ляо к стенам города Хэнчжоу, после чего находившийся там Ван Чжоу, генерал-губернатор области Шуньго, сдался.

Император Ляо повел войска на юг, предварительно перебросив к Хэнчжоу воинов, находившихся в областях И и Дин{144}. Ду Вэй сопровождал императора во главе сдавшихся солдат. Император Ляо отправил вперед Чжан Янь-цзэ с двумя тысячами всадников занять Далян, назначив при нем на должность главного инспектора переводчика Фу-чжуэра.

Между прочим, Хуанфу Юй{145} не принимал участия в замыслах Ду Вэя о капитуляции. Император Ляо хотел сначала послать Хуанфу Юя захватить Далян, но тот отказался. Выйдя от императора и обратившись к близким к нему лицам, Хуанфу Юй сказал: «Я, занимая должность высшего сановника, потерпел поражение, но остался жив, с каким лицом я поеду на юг!» Доехав до города Пинцзи, Хуанфу Юй сам задушил себя.

Чжан Янь-цзэ, двигаясь к Даляну форсированным маршем, ночью перешел через переправу Баймацзин. Цзиньский император Чу-ди вызвал во дворец Ли Суна, Фэн Юя и Ли Янь-тао для обсуждения положения и хотел приказать Лю Чжи-юаню выслать на помощь войска.

Однако на следующий день Чжан Янь-цзэ ворвался в. столицу через ворота Фэнцюмынь. В городе поднялось страшное смятение.

Чу-ди устроил во дворце пожар и с мечом в руке побуждал обитательниц женского дворца, в количестве более десяти человек, броситься с ним в огонь, но был остановлен любимым сановником Сюэ Чао.

Вскоре Чжан Янь-цзэ передал через ворота Куаньжэньмынь{146} письмо от императора Ляо и вдовствующей императрицы, в котором они успокаивали цзиньского императора. После этого Чу-ди приказал, потушить огонь и, горько плача вместе с императрицей и наложницами, вызвал Фань Чжя написать челобитную с изъявлением покорности. В челобитной было написано: «Я, ваш внук и слуга Чжун-гуй, когда пришла беда, оказался введенным в заблуждение духами, благоприятная судьба закончилась, и Небо отвернулось от меня. Ныне вместе с вдовствующей императрицей, женой, урожденной Фэн, и всем родом я ожидаю наказания со связанными назад руками. Посылаю сыновей Янь-сюя и Янь-бао встретить вас и поднести государственную печать».

Вдовствующая императрица также представила челобитную, в которой называла себя «вдовствующая императрица дома Цзинь, [ваша] служанка из рода Ли».

Фучжуэр явился во дворец и объявил волю императора киданей. Затем император Ляо послал Сели{147}, который объявил приказ киданьского императора. Чу-ди, сняв желтый и надев белый халат, принял приказ, совершив двойной поклон. Чу-ди было сказано: «Пусть внук не печалится, для него найдется место, где он будет есть».

Император Ляо упрекнул также Чу-ди, что поднесенная государственная печать не настоящая. Чу-ди представил доклад, в котором говорилось: «Недавно позднетанский Лу-ван, по имени Цун-кэ, сам сжег себя, и неизвестно, куда девалась старая государственная печать. Эта печать вырезана покойным императором, о чем хорошо знают все сановники». После этого император Ляо перестал порицать Чу-ди.

Сановники хотели, чтобы Чу-ди встретил императора Ляо в предместьях города с императорским жезлом во рту, ведя за собой овцу, и чтобы чиновники везли за ним колесницу с гробом{148}. Однако император Ляо не согласился на это, сказав: «Я послал летучий отряд, который занял Далян, а не принял капитуляции города».

Затем император Ляо приказал, чтобы все цзиньские гражданские и военные чиновники оставались по-прежнему на своих местах, а при дворе во всем соблюдался китайский этикет.

Чу-ди послал человека вызвать Чжан Янь-цзэ, но последний рассмеялся и ничего не ответил. Тогда Чу-ди вызвал Сан Вэн-ханя и Цзин. Янь-гуана. Кто-то посоветовал Сан Вэй-ханю бежать. Сан Вэй-хань ответил: «Я-сановник, куда я могу убежать?» —и остался на месте, ожидая судьбы.

Чжан Янь-цзэ, ссылаясь на приказ Чу-ди, вызвал Сан Вэй-ханя. Когда Сан Вэй-хань доехал до улицы Тяньцзе{149}, он встретил Ли Суна, остановил лошадь, но не успел произнести слова, как перед лошадью появился военный чиновник, сложивший на груди руки в знак приветствия и предложивший проехать в управление императорской гвардии.

Сан Вэй-хань, зная, что ему не избежать смерти, сказал Ли Суну: «Вы, как начальник придворного управления, правили государством; сейчас государство погибло, и почему мне, а не вам приказывают умереть?!» На лице Ли Суна появилось выражение стыда.

[Чжан) Янь-цзэ принял [Сан] Вэй-ханя, сидя на корточках. [Сан] Вэй-хань стал резко упрекать его, говоря: «В прошлом году я выдвинул вас из среды преступников, вы снова стали управлять крупным генерал-губернаторством и были наделены военной властью. Почему же вы так неблагодарны!» Чжан Янь-цзэ не мог ничего ответить, а только приказал воинам взять Сан Вэй-ханя под стражу.

Чжан Янь-цзэ позволил солдатам два дня заниматься грабежами, из-за чего столица оказалась начисто разграбленной. Чжан Янь-цзэ говорил про себя, что имеет заслуги перед Ляо, на своих знаменах он написал: «Главное —верность», но все, кто видел эти знамена, смеялись над ним.

Чжан Янь-цзэ насильно переселил Чу-ди в помещение управления округом Кайфын, не разрешив ему ни минуты оставаться но дворце. Все видевшие уезжавшего Чу-ди плакали. Император, вдовствующая императрица и императрица ехали в маленьких паланкинах, за которыми шли более десяти дворцовых наложниц и евнухов.