Не плакать. С ним все будет хорошо. Не плакать.
Священник вряд ли это понял, но Энтони правда готовился к смерти, просто не через исповедь.
Но я не буду об этом думать. Я не буду думать, что я сейчас выхожу замуж только ради того, чтобы через несколько часов стать вдовой и — наследницей. Тони некому передать дело, поэтому он сейчас передает его мне.
Но я не буду об этом думать.
Я буду думать о том, что я выхожу замуж за человека, которого люблю.
Как я всегда и хотела.
— Энтони Уолтер, берешь ли ты в законные жены… — священник замялся осознав, что в спешке даже не озадачился именем невесты.
— Оливия Трейт, — подсказала я, надеясь, что голос звучит не слишком надломленно.
— …Оливию Трейт. И клянешься ли любить и беречь ее в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
— Клянусь, — просипел Тони, и у меня сердце ухнуло куда-то в желудок.
— Оливия Трейт, берешь ли ты в законные мужья Энтони Уолтера, и клянешься ли любить и беречь его в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас.
— Клянусь, — тихо произнесла я и, дождавшись, финальных торжественных фраз, сама наклонилась к сухим горячим губам.
— Я тебя люблю, — едва слышно прошелестели они.
— А я тебя, — так же тихо произнесла я и из-за этого шепота, казалось, будто мы только вдвоем, несмотря на то что вокруг нас толпились чужие люди. — Поэтому не смей умирать, слышишь, Энтони Уолтер? Даже шутить на эту тему не смей.
— Как скажете… госпожа Уолтер, — Тони слегка стиснул мои пальцы в ответ и расслабил руку. — Мой пиджак…
— Пиджак? — не поняла я.
— Так! — не вынесла душа целителя. — Раз вы закончили с формальностями, господину Уолтеру нужен полный покой. Иначе я снимаю с себя полную ответственность за состояние его здоровья. Прошу всех освободить палату!
Я торопливо коснулась губами горячего лба и поднялась. Целитель чуть ли не подгонял нас к двери, но за порогом придержал меня за локоть.
— Вы можете вернуться, когда он уснет, — негромко сказал он. Подождите в коридоре, я вас приглашу.
— Спасибо, — ответила я, снова чувствуя как на глаза наворачиваются слезы.