– Смотри, восхищайся и учись у старшего товарища, пока я жив. Смерть Конрада практически полностью совпадает с активизацией боевых действий в Италии, где гвельфы и гибеллины развлекаются войной в свое удовольствие. Гибеллины находятся под крылом императора, соответственно гвельфам покровительствует Ричард. Но случилось так, что Филипп-Август очень осерчал на своего в прошлом близкого друга – короля Англии, которому во Франции принадлежит чуть-чуть земли: Анжу, Аквитания с Лангедоком, Гасконь, Нормандия и многое другое.

Естественно, осерчавший король Франции пускается во все тяжкие, чтобы испортить настроение Ричарду. Заметь, это ему с блеском удается. Теперь Ричарду приходится сражаться уже не на два фронта, а на три, точнее, даже на четыре. Но наше зерцало рыцарской чести, готовое очертя голову биться хоть с самим чертом, способен пойти и на это.

Что получается? В Италии он сражается с императором, во Франции – с королем, в Англии – со своим братцем принцем Джоном, а в Святой Земле его подпирает Саладин. Как ты считаешь, не много ли?

– Да уж, не позавидуешь.

– Точно! Тут без помощи не обойтись! И помощь находится. Верная, надежная, безотказная, как автомат Калашникова. Не пустые слова. Деньги. Оружие.

– И кто же это?

– Кто?.. Лис, казенное вино в неумеренных дозах не идет тебе на пользу! Герцог Оттон фон Гогенштауфен!

– Кто?

– Ты не ослышался. Лейтонбург! Скорее всего он вступил в тайные переговоры с Ричардом при содействии своей супруги, родной сестры Львиного Сердца.

– Вот это да! Ничего себе альянс!

– Я сам только сегодня узнал. Наш новый друг – прямо кладезь премудрости во всем, что касается рыцарства и его родственных связей. Но я о другом. У меня есть сильные подозрения, что именно Лейтонбург надоумил Ричарда заключить мир с Саладином. Именно он поддерживает Джона в его мятеже, понятное дело, через подставных лиц. Ибо покуда этот коварный негодяй обладает реальной военной силой, путь Ричарду в Англию закрыт. Остается Франция, где верные вассалы всегда готовы принять руку короля Англии. Здесь база. Так что скорее всего корабль, на котором плыл Ричард, направлялся во Францию. Скажем, в Нормандию.

– А приплыл в Германию. Как там у нас поется: «Он шел на Одессу, а вышел к Херсону. В засаду попался отряд».

– Точно, Лис! Ты умница! Официальное объяснение: буря. Тут не попрешь. Буря была. Но мне почему-то кажется, что буря застала корабль уже у берегов Германии. Насколько я осведомлен в познаниях Плантагенета относительно навигации – такое вполне возможно.

– Так что, измена?

– Почему измена? Филигранная работа дипломатии и разведки, если кто-то может отделить одно от другого. Двух деятелей этой интриги мы знаем: это Джон, слуга лорда Эйстона, и Талбот-Барентон. Но наверняка есть и другие.

– Да, красиво получается, – восхищенно протянул Лис.

– Да уж, получается. Я готов поставить свою рыцарскую цепь против цепи галерника, что искать нашего клиента надо именно у Лейтонбурга. Можно быть спокойным: он не подвергается лишениям, не сидит в темнице и не носит цепей. Более того – он чувствует себя почти дома, во всяком случае, в кругу друзей. Это император держит его в плену, а никак не герцог Оттон, который делает все, чтобы сгладить все тяготы плена. Это император жаждет смерти Львиного Сердца, а не он. Еще бы, покуда Ричард отдыхает у сестры в гостях, Лейтонбург держит в страхе и Филиппа-Августа, и Джона, и своего любимого племянника-императора. Такой вот расклад получается.

– Да уж! Выходит, этот старый дракон рэкетирует почти всю Европу, получая деньги за то, чтобы не выпускать Плантагенета.

– Несомненно. Прибавь к этому, что в замке Трифель, где он сидит, находится казна империи. Я полагаю, что наш незнакомый друг Оттон давно уже перекрыл все расходы на военные игры своего шурина.

– Обалдеть! Какая глыба! Какой матерый человечище! Кстати, Капитан, ты еще не выяснил, зачем этому гиганту мысли понадобилась наша маркизка?