Взгляды игроков наткнулись на лейтонбургский значок, обшитый черным кантом, у левого плеча моего напарника.

– Простите, господин профос, не разглядели! Не извольте беспокоиться!

– Комендант здесь?

– Здесь, господин профос. Спит.

– Буди. Скажи, профос из Лютца прибыл.

– Как же будить-то? – неуверенно начал один из вояк. – Зашибет ведь.

– Авось не зашибет. Скажи, подарок ему привез.

Стражник обреченно начал подниматься по лестнице.

– Шевели ногами, приятель! Что ты плетешься, как грешник на сковородку? – напутствовал его мнимый профос, – А теперь ты, – предложил он, обращаясь ко второму игроку, все еще державшему в руках кубики. Караульный встрепенулся.

– Да ты не суетись.

Тяжелая рука моего напарника легла на его плечо, и твердый, как вердикт патологоанатома, палец ткнулся в заветную точку чуть ниже левой скулы. Глаза бедолаги закатились, и он без чувств сполз на пол.

– Минус два!

Мы стремительно взбежали вверх по лестнице.

– Давай их сюда! – раздался из-за дверей сонный рык выкорчеванного из постели Норгаузена. – Бегом, копыто Вельзевула!

Дверь распахнулась, едва не зашибив моего напарника. Стражник бросился было вниз, но, зацепившись за своевременно подставленную ногу Лиса, загремел по лестнице.

– Не спеши, а то успеешь, – напутствовал его Рейнар. – Минус три…

Покои коменданта были тускло освещены парой чадящих факелов.

– Тук-тук-тук! – развлекался Лис. – Фридрих фон Норгаузен здесь живет?

– Что за шутки, потрох сатаны! Клянусь ушами святого Бенедикта, я вырву твой смердящий язык и скормлю его крысам! Наглый холоп, быдло, мужик…

– Грязный конюх, сивый мерин, лось почтовый… Все это мы уже слышали, – продолжил тираду Рейнар, заходя вместе со мной в комнату и плотно закрывая за собой дверь.