Урод, склонившись над поверженной, легковерной жертвой, вырвал из ушей серьги, подхватил сумочку и шапку, и бросился бежать.
Боли в порванных мочках она уже не почувствовала, как не видела несшегося к ней охранника, как не слышала тревожный хруст наста под его ногами: хруп-хруп-хруп…
Ее душа рванула ввысь, но эйфория от свободы не захватила, как положено, освободившуюся сущность. "Жить. Жить. Жить...", - пульсировало, как приказ к действию, как...
Красная нить, что световой дорожкой возникла перед ней, позвала, поманила скользнуть в другой мир, в следующее возрождение, обещая второй шанс.
Мир Летхе.
Дух Леса, наблюдая, как из еще живого тела с каждым толчком сердца утекает жизнь, решил провести интересный эксперимент. А что мешает? Ничего! Если получается вселить свою волю в зверя дикого, неразумного, то почему не создать охранников из вот таких упертых, да сильных?
Единственное, что надо для чистоты исследований, - взять на опыты несколько образцов: мужскую и женскую особь, можно даже привлечь суть человека из другого мира, если она настырная и настойчивая. Почему нет?
По путеводным струнам может проскользнуть только тот, в ком есть предрасположенность "Ходящего". Значит, элементарная магия в пришлом подопытном задержится.
Эталоном станет этот умирающий грубиян, если в нем заменить кусочек основы души частицей своего духа и магической силы.
Возможно, поместить их в разные условия? Устроить испытания, чтобы посмотреть, где их служба и в каком виде будет более пригодна ему. А еще, можно попробовать…
Глава 1
Молодая девица с косой цвета темного каштана, в светлой блузке с засученными до локтя рукавами и в темной юбке, что лишь немного не подметала землю, бежала изо всех сил через луг по еле заметной тропинке. Фартук в мокрых пятнах, что должен был защитить единственную нарядную юбку, сбился набок и развивался как вымпел.
Гнали ее к лесу сердечко вещее да душа, что от тяжести и маяты не находила себе место и заставляла метаться бедняжку. И понимала, что поступает неправильно, выставляет себя на посмешище, но поделать с собой ничего не могла.
Ирбисса пять лет назад потеряла родителей из-за мора, что прокатился по их городку, как жнецы по полям пшеницы. Почему хвороба не унесла ее жизнь? Да кто же на такой вопрос ответит, кроме Богов?
Сирота жила примачкой и одновременно вольной работницей у местного кузнеца. Вела хозяйство, обшивала, обстирывала, кашеварила и скотину обиходила. Работала исправно, чтобы никто не мог упрекнуть ее куском хлеба. Но сначала тоска по родным, а потом физическая нагрузка и скудный, по сравнению с остальными работниками, в основном здоровыми мужиками, рацион не позволили лишнему жирку завязаться.
Как привез ее дядька Лигран четыре года назад тощую, да еще не отошедшую после болезни, так с тех пор и не смогла она наесть тех приятных округлостей, что настолько уважают местные жители. Худощавая, по меркам деревенских приверед, а на самом деле с отличной спортивной фигурой, девушка совершенно не походила на здешних дородных красавиц.
Удлиненный овал лица, пухлые губы, высокие скулы и большие, чуть раскосые янтарные глаза, опушенные черными ресницами и подчеркнутые темными бровями, выделяли ее среди круглолицых, светлоглазых и беловолосых старожил.
Некоторые из них шептались, что она колдунья и извела родителей, а сама только притворилась болящей. Ну да что поделаешь? На каждый роток не накинешь платок. Люди всегда сторонятся не похожего, да незнакомого. Главное, чтобы слова не превратились в стрелы и камни.
Для себя Ирбисса уже давно решила, что лучше будет дядьке Лиграну помогать как работница, чем пойдет батрачить жинкой к человеку, который станет ее использовать только как безмолвную скотину. Да и служить Богам, уйдя к сестрам жрецов, она не готова.
И то, что ее сердечко замирает при встрече со старшим сыном кузнеца, вовсе не при чем. Пусть и сладки девичьи мечты, но сирота им не верила и не ждала никакого чуда. Насмотрелась за восемнадцать лет уже на домострой.